Датта Даршанам

Несмотря на их долгую дружбу, Рутудваджа никогда не спрашивал об их доме и происхождении. Они часто рассказывали ему, что они пересекают реку, чтобы достичь своего города. Он предполагал поэтому, что их город лежит по ту сторону реки. Все трое поплыли на лодке к середине реки, где друзья почему-то велели Рутудвадже закрыть глаза. Силой своей магии они прибыли в мир, где они жили, вместе с Рутудваджей. Когда он открыл глаза, не было ни реки, ни лодки, ни друзей. Вместо этого он обнаружил себя в странном дворце и в странном мире. Около него были две фигуры с человеческими головами и змеиными телами, на их капюшонах виднелись знаки свастики[169]. Сложив руки, они поклонились ему с лицами, полными понимания, говоря: «Мы — твои друзья, прости нас. Это — Нага-лока, и это наша истинная форма. Мы — сыновья царя Ашватару. Став твоими друзьями, мы приняли облик юношей-браминов. Мы перенесли тебя сюда, потому что наш отец хотел тебя видеть». Рутудваджа узнал голоса своих друзей и нежно привлек их к себе и сказал: «Не в моей власти прощать кшатриев. Идемте, прежде всего нужно поприветствовать вашего отца».

Внешность, вежливое поведение и искренность Рутудваджи заставили всех в мире нагов полюбить его. Многие тайны открылись ему. Там звучала удивительная музыка. Его провели в большой зал, где на царском месте сидел старый человек, блистающий царским великолепием. Его лицо блистало, и он выглядел так, как будто только что вышел из огненной ямы, в то время как две служанки с опахалами овевали его с двух сторон. В нем явно сочетались сила аскезы и царское великолепие. Рутудваджа почтительно поклонился, и Ашватару, сойдя со своего трона, обнял Рутудваджу с уважением и любовью и благословил его, сказав: «Да будешь ты благословлен хорошими сыновьями». Рутудваджа был ошеломлен, но мгновенно пришел в себя. Царь нагов хвалил своих сыновей за то, что они дружат с человеком, обладающим такой благородной душой, и за то, что они привели его в мир нагов из мира людей. Повернувшись к сыновьям, он сказал: «Вы нашли такого благородного друга и даже привели его в наш дом. Наша обязанность оказать ему почет, подобающий принцу». Они проводили его во внутренние покои и предоставили ему для омовения роскошную ванну, одели в дорогие наряды и украсили его великолепными драгоценностями, умастили необыкновенными благовониями и предложили гирлянды, изготовленные из необычных цветов. Затем они продолжили пышное чествование. Кувалаяшве очень понравился этот прием. Пока они непринужденно разговаривали и наслаждались, Ашватару привлек принца к себе и сказал: «Мой сын, твой приход сюда — особая честь и благо для нас. Мы не будем удовлетворены, если не будем обращаться с тобой должным образом. Я знаю, что нет ничего, что мы можем дать тебе. Но чтобы доставить удовольствие нам, ты без колебания должен высказать желание, пожалуйста, проси по своему выбору».

Рутудваджа улыбнулся и со сложенными руками поклонился и молил, чтобы его ум всегда думал бы о дхарме и чтобы он был постоянно одарен чувством уважения к старцам, браминам и был преданным гуру. Старый царь нагов высоко оценил его желания, однако сказал: «У тебя уже есть все это, кроме того, мы благословляем тебя. Теперь проси что-нибудь, в чем ты действительно нуждаешься. Не беспокойся о том, является твое желание возможным или невозможным. Я способен даровать даже невозможное. Теперь проси, мой дорогой принц». Рутудваджа не знал, что сказать. Мысль о Мадаласе мелькнула в его уме, и на мгновение он опечалился. Однако он хранил молчание.

Старый царь, который понял сердце принца, сказал: «Почему ты чувствуешь застенчивость и нерешительность? Ты можешь просить меня, как сын просит своего отца. Я тебе как отец», — и похлопал его по спине, чтобы подбодрить его. На Рутудваджу произвело впечатление это выражение дружбы, и он тяжело вздохнул, его лицо побледнело. Он стоял молча со склоненной головой и смотрел на своих друзей. Его друзья сказали своему отцу: «Отец, только одного недостает в его жизни. Его жена, в результате обмана демона, оставила жизнь, поверив, что ее муж умер. После этого он поклялся, что не женится вновь в знак его любви к Мадаласе. Пожалуйста, верни ее обратно к жизни своей силой и благослови его».

Ашватару улыбнулся и, снова похлопав Кувалаяшву по спине, сказал: «Дитя, эта самсара — непрерывный поток, и волна, которая прошла, никогда не вернется назад. Те, кто обладает знанием философии, даже не будут пытаться вернуть ее обратно. Однако я обладаю некоторыми сверхъестественными силами.