Давай начнем все с начала (ЛП)

– Я не это имел в виду, разумеется, не это. Я просто… когда тебя не стало… – эвфемизм обжигает их обоих, словно огнем, – мне было… мне было так тяжело, Хлоя, а она… – он тяжело вздыхает, нервно потирая подбородок, – мне было тяжело находиться рядом хоть с чем-то, напоминавшим о тебе.

Она удивленно моргает. Его слова как будто бы ранят ее, но ему кажется, что ей нужно их услышать, а потому он продолжает.

– Дорогая, я умер вместе с тобой. Я по-прежнему жил, но не по-настоящему. Я не мог спать, не мог есть, не мог дышать и не мог перестать скучать по тебе. Я постоянно встречал ее в «Люксе», и она настойчиво приглашала меня на свидание, так что однажды, почувствовав себя особенно одиноким, я согласился. Я напился до оцепенения и плюхнулся в кровать, как делал каждую ночь, а когда проснулся на следующее утро, то вспомнил, что у меня назначено свидание. И я пошел на него. Так все и случилось. Это было жалким… но я тоже был жалок.

– Полагаю, я могу это понять, – бормочет она, но не особо убедительно, так что он чувствует необходимость в дальнейшем пояснении.

– Я думал, ты умерла, Хлоя. Я думал, что никогда тебя больше не увижу. Все было бы иначе, знай я, что ты меня где-то ждешь. Разумеется, было бы. Если бы ты была в раю или даже в аду… если бы я знал, что просто живу в ожидании встречи с тобой… я бы никогда… – он сглатывает и, понизив голос, добавляет: – Все было бы иначе.

Она отрывисто, резко кивает, и ее глаза словно бы тускнеют. К тому же она стискивает зубы и избегает его взгляда. Прочистив горло, она поправляет пиджак, как всегда делает, когда чувствует себя неловко. Ее поведение наводит его на безумную мысль.

«Она ревнует?»

Придвинувшись ближе и медленно подняв руку, он берет ее лицо в ладонь, чуть поворачивая ее голову в свою сторону.

Взгляды темно-карих и пронизывающих голубых глаз встречаются.

– Это ничего не значило, – мягко бормочет он, но она фыркает, пытаясь скрыть от него свою реакцию.

– Ты ничего мне не должен, – вяло настаивает она и слегка хмурится при виде выражения его лица: – Как я могу ревновать из-за того, что никогда не было моим?

– Но я был твоим, дорогая. Ты единственная, кому я когда-либо принадлежал – и могу принадлежать снова. Он влюблен в тебя, Хлоя. Он еще этого не знает, не понимает этого, но поймет. И тогда вы будете вместе – будете счастливы.

– А потом я умру.

– Может, и нет. Не сейчас. У нас есть выбор – возможность все изменить.

Она сглатывает, позабыв о недопитом вине, но не отодвигается от него, так и не разрывая их зрительный контакт.

– Я не хочу умирать, – шепчет она, учащенно дыша. На ее глаза наворачиваются слезы. – Я хочу узнать тебя, узнать Рори. Я не хочу терять Трикси. И не хочу, чтобы ты хотел ту другую женщину.

Его взгляд перемещается на ее губы, и воздух между ними как будто разряжается.

– Во всех действительно важных смыслах… – медленно выговаривает он, – я всегда хотел только тебя.

Она наклоняется к нему, словно под действием притяжения, также опуская взгляд на его губы и задирая подбородок в молчаливом приглашении.

– Покажешь? – просит она дрожащим от нервного предвкушения голосом.

Она берет его лицо в ладони. Ничего труднее ему еще делать не приходилось, однако же он перехватывает ее запястья и отодвигается.

– Хлоя, – вздыхает он, – я не могу.

– Можешь.

Он плотно зажмуривается.

– Я не стану пользоваться тобой.

– Ты и не пользуешься, – настаивает она. – Я хочу этого – хочу тебя. Пожалуйста.

Люцифер не отвечает – просто не успевает, потому что уже со следующим вздохом Хлоя преодолевает разделяющее их расстояние и целует его. Она целует его, и это кажется правильным, и естественным, и запоздалым на двенадцать лет.

Это совсем не похоже на нежный, осторожный поцелуй на кухне.

Этот поцелуй наполнен страстью с первого соприкосновения их губ. Его мгновенно охватывает вожделение, превращая кровь в горючую смесь, когда она проводит языком по его нижней губе, прося впустить ее. Он замирает, оцепенев от неожиданности, потому что она здесь, снова в его объятиях, но его тело просто не в состоянии это осознать.

– Поцелуй меня, – умоляет она, когда они чуть отстраняются, тяжело дыша, – Покажи.

«Покажи так, как он не может, – подразумевает она. – Покажи, как хорошо нам может быть вместе».

Она жадно вцепляется в лацканы его пиджака. Ее зрачки расширяются, делая ее обычно бледные глаза темными, и хотя она исполнена отчаяния, однако же контролирует ситуацию, так что он подчиняется, издав отрывистый рык.

На этот раз, когда она пытается запустить язык ему в рот, он уступает. Она облегченно вздыхает, позволяя ему также углубить поцелуй. Он облизывает ее горячее нёбо, чуть наклонив голову и беря ее лицо в ладони, чтобы усилить контакт их губ. Он до сих пор не до конца верит, что она здесь – не совсем его Детектив, но недостаточно отличающаяся от нее, чтобы у него хватило сил сопротивляться.

Хлоя проявляет не меньший пыл, издавая низкий стон, и с энтузиазмом отвечает на поцелуй. Люцифер не может дышать, и, кажется, она – тоже, и его просто переполняет недоумение, боль и ошеломляющая радость.