Давай начнем все с начала (ЛП)

– В чем дело? – спрашивает он, желая поскорее отделаться от брата, и обеспокоенно стреляет глазами в сторону ангара.

Аменадиэль упирается взглядом в землю с ужасным выражением самобичевания, на которое у них сейчас ну совсем нет времени. Он медленно засовывает руку в свою рясу и достает что-то из нее.

Люцифер удивленно распахивает глаза при виде клинка Азраэль в ладони брата.

– Это?.. – начинает другой Люцифер, подходя ближе.

– Клинок нашей сестры, – отвечает за него Аменадиэль, протягивая его. – Когда ты сказал, что случилось с твоей женой… что сделал Майкл, я почувствовал себя таким виноватым за то, что использовал Малькольма… поэтому слетал наверх и забрал его для тебя. Прости меня, брат. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы ты меня простил. А ты… – он поворачивается к другому Люциферу со скорбным выражением на лице, – … надеюсь, ты позволишь мне все исправить.

Они обмениваются еще какими-то словами, но Люцифер их уже не слушает, не отрывая взгляда от клинка.

Когда он наконец моргает, перед глазами все расплывается.

– Нет, нет, нет, – ему кажется, будто он парит где-то над собственным телом, слыша со стороны свои причитания, – этого не может быть…

Жена у него на руках шевелится, пытаясь сосредоточить на нем тускнеющий взгляд. Она подносит окровавленную ладонь к его щеке и шепчет:

– Люблю тебя.

Он яростно трясет головой, отказываясь принимать происходящее, но слова срываются с его губ неосознанно, словно под действием какой-то мистической силы.

– Тоже тебя люблю.

Ее рука падает.

Рубиновые капли стекает на землю с клинка между ними.

Люцифер смотрит на клинок, погрузившись в воспоминания и вновь переживая тогдашнюю боль, но потом усилием воли возвращается обратно в реальность.

– Азраэль еще не спрятала его, – шепчет он.

Уриил еще не принес его на Землю. Уриил жив. Все совсем другое и в то же время – такое же.

– Мне жаль, брат, – с искренним раскаянием в голосе повторяет пристыженный Аменадиэль, – мне жаль, что я работал с Малькольмом. Я не знал, что он похитит Трикси и… я просто не знал.

Люцифер кивает, потому что для него это уже давно в прошлом и должно было случиться несмотря ни на что. Он забирает у Аменадиэля клинок и поворачивает его в руке.

– Это… – начинает другой Люцифер тихим, низким голосом, но так и не заканчивает мысль. Впрочем, ему и не нужно: они оба знают, о чем он подумал.

«Это то, что ее убьет. То, из-за чего мы ее потеряем».

– Да, – просто отвечает Люцифер, убирая клинок в карман пиджака, и добавляет: – идем.

***

– Опусти пистолет, – доносится до них ровный, но немного дрожащий голос Хлои.

Они стоят за колонной, внимательно осматриваясь по сторонам, пока Люцифер не замечает скованную дочь. Ее широко распростертые крылья удерживаются металлическими цепями. Она кажется не на шутку взбешенной, гневно кривя верхнюю губу, и не оставляет попыток разорвать оковы.

Малькольм целится в нее из пистолета, но она лишь презрительно усмехается в ответ и, переставив ногу, подвигает ею плачущую Трикси назад, заслоняя собой в попытке защитить.

Люцифер раздувается от гордости, несмотря на разливающийся по его венам гнев. Он делает шаг вперед, но другой он останавливает его, прижав ладонь к его груди.

– Нет, – шипит он.

Люцифер открывает рот, чтобы возразить, но натыкается на предельно серьезное выражение на лице своего двойника.

– Знаю, – мягко, но поспешно добавляет тот, – знаю. Но нам нужно действовать с умом.

Люцифер моргает, стряхивая с себя ярость и страх, и успокаивается. Он знает, что другой он прав. Аменадиэль вызвался прикрывать их, оставаясь на страже на случай, если понадобится им.

Люцифер кивает и снова переводит взгляд на разворачивающуюся у них перед глазами драму.

Он видит, что широко распахнутые, немигающие глаза Хлои прикованы к крыльям Рори. Ее нижняя губа дрожит – как и ее пальцы, сжимающие рукоять пистолета.

– Все тайное стало явным, – бормочет другой Люцифер и мрачно поджимает губы.

– Хлоя, – выдыхает Рори под скрежет металла, вновь пытаясь высвободиться. – Мама… все нормально. Пожалуйста, не бойся.

Хлоя не отвечает, но ее подбородок тоже начинает дрожать.

– Пожалуйста, – снова умоляет ее Рори слезливым голосом, – пожалуйста, не бойся меня. Я никогда не причиню тебе вреда.

Ее слова отдаются у Люцифера в груди, пронзая его сердце, словно нож. Его накрывает ощущение дежа вю – причем настолько сильное, что ему становится физически дурно. Он уже через это проходил – стоял перед ней со слезами на глазах, умоляя ее принять его.

Рори никогда не нужно было этого делать, потому что мать полюбила ее с первого взгляда. Она приняла и знала ее, и он чувствовал невероятное облегчение от того, что его дочери никогда не придется иметь дело с подобными чувствами.

А вот обхватившая сестру за лодыжку и прячущая лицо в ткани ее джинсов Трикси отнюдь не выглядит испуганной – по крайней мере из-за Рори. Люцифера это совсем не удивляет: она всегда спокойно относилась ко всему сверхъестественному.