Давай начнем все с начала (ЛП)

Она жалобно стонет, говоря, что вот-вот кончит. Он облизывает большой палец и прижимает его к ее клитору, поглаживая его круговыми движениями, чтобы ускорить ее разрядку. Он стискивает зубы в попытке сдержать собственный оргазм и не кончить раньше нее. И только когда он добивается своего и с ее губ срывается протяжный стон, а тело сотрясается от удовольствия, он позволяет себе последовать за ней.

Когда они приходят в себя и их дыхание возвращается в норму, она закрывает пылающее лицо руками и принимается смеяться.

Этот звук согревает его до глубины души. Она же садится и снова его целует.

− Мы не использовали… − Ее глаза игриво, счастливо блестят. – Может, мы только что сделали нашу собственную Рори.

Прежде само предположение привело бы его в ужас и наполнило отвращением, заставив сбежать без оглядки на очередную оргию.

Теперь же оно оказывает прямо противоположный эффект, потому что она его семья и он ее любит.

− Надеюсь, − шепчет он, оставляя поцелуй на тыльной стороне ее ладони.

***

Когда Чарли переносит их домой, Люцифер полагает, что Хлоя первым делом захочет прижать к себе Трикси и увидеться с друзьями.

Он думает, что она захочет обнять Эллу, поблагодарить Мэйз и Еву за то, что присматривали за ее малышкой, и обсудить полученную травму с Линдой.

− Сорванец? – спрашивает Люцифер.

− Она в Англии, − с сожалением сообщает Чарли.

− С мужем и сыном? – тихо спрашивает Хлоя слабым голосом, как когда Люцифер рассказал ей об их существовании. Ей было трудно осознать, что ее малышка выросла.

− Мы можем позвать ее домой, − предлагает Люцифер, уже потянувшись за телефоном, однако Хлоя накрывает его руку своей.

− Нет, − мягко улыбается она, − пусть наслаждается отпуском. Надеюсь, это станет для нее приятным сюрпризом по возвращении.

Люцифер убирает телефон обратно в карман, потому что сделал бы все, о чем она попросила. Он сделал бы для нее все – тогда, сейчас, всегда.

− Надеешься? – фыркает он. – Дорогая, ты хоть представляешь, что она загадывает на каждое Рождество?

Хлоя качает головой.

− Что я тебя найду, − бормочет он, чувствуя болезненное стеснение в груди при воспоминании о многочисленных ночах, когда она плакала и кричала, что ей нужна мать, а не он. – Что я верну тебя домой.

Она смягчается и в очередной раз повторяет:

− Теперь я здесь.

И когда они остаются одни, она изъявляет желание отправиться в «Люкс».

Он переносит ее туда, улыбаясь, потому что она утыкается лицом ему в шею. Когда они приземляются на балконе и он опускает ее, она проводит рукой по перьям рядом с его плечом. Он содрогается. Она единственная, кто прикасался к нему подобным образом, и он скучал по этому ощущению – скучал по ней.

Должно быть, она тоже, потому что бормочет:

− Я скучала по этому.

Он наклоняется для поцелуя, ведь теперь может это сделать, и они ступают внутрь.

Убрав руку в карман, он смотрит, как она оглядывается по сторонам и вскоре замечает, что ничего не изменилось. Ее пиджак перекинут через спинку дивана. Бумаги по ее последнему делу разбросаны по столу. Ее тапочки стоят у изножья кровати.

− Люцифер… − с трудом произносит она, давясь слезами. Он встает перед ней у входа в спальню.

− Я не был готов отпустить тебя, − признает он. – Оставайся я тут, на Земле, хоть миллион лет… я все равно не был бы готов.

Она кивает и, взяв его руки в свои, крепко сжимает.

− Я так сильно скучала по тебе и девочкам, − шепчет она. – Не было ни дня… за все эти годы… когда бы я не скучала по вам.

В ответ он берет ее лицо в ладони и накрывает ее рот своим, целуя ее – медленно и нежно. Она вздыхает и кладет одну руку ему на грудь, пальцы второй запуская ему в волосы.

Она начинает двигаться назад, потянув его за собой, и когда ее ноги соприкасаются с матрасом, они падают на кровать. Она раздвигает ноги, и он устраивается между ее бедер.

Он целует ее в уголок рта, вдоль скулы и вниз по шее. Она снова вздыхает и выгибается, усиливая контакт с его ртом, когда он продолжает прокладывать дорожку из поцелуев вниз по ее телу. Он оставляет засос на ее ключице, в очередной раз по-собственнически помечая ее.

Она снова привлекает его для поцелуя, приоткрывая рот и переплетая их языки. Каждое поглаживание, горячее и влажное, вызывает ответную реакцию в его члене. Он уже до неприличия возбужден, но на самом деле в этом нет ничего неприличного, потому что тут его место – рядом с ней.

Он целует ее, словно бы во сне, до сих пор не до конца осознавая, что все происходит на самом деле. Это сбивает с толку, ошеломляет, и он даже не понимает, когда они успели раздеться. Создается такое впечатление, что он просто моргнул, и вот уже его жена лежит под ним совершенно обнаженная.

Он скользит взглядом по ее телу − по острым ключицам, совершенным грудям и мягким загорелым бедрам – и сглатывает, заметив серебристые линии, оставшиеся на ее животе после родов Рори. Склонив голову, он покрывает их поцелуями. Хлоя запускает пальцы ему в волосы, и каждое ее прикосновение все сильнее разжигает в нем любовь и желание.