Давай надеяться на лучшее

Музыка в помещении звучит так громко, что мне трудно расслышать, что мне говорят друзья. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь убавил громкость. Разве не предполагается, что люди будут разговаривать друг с другом? Я изворачиваюсь изо всех сил, подыгрываю и на ходу импровизирую в процессе разговора. По большей части разговоры касаются Ивана и моего нового положения в родительской роли. Все в один голос утверждают, что Иван такой хорошенький на тех фотографиях, которые они видели. Похоже, он такой веселый и милый. Я подтверждаю, не углубляясь в тему. Не хочу сейчас думать об Иване. Напротив, я делаю все возможное, чтобы не думать о нем. Расспрашиваю остальных гостей, что они делали после забега на пони. Как прошла школа по приготовлению напитков? Какие процедуры они выбрали в СПА? Когда тема исчерпана, я движусь дальше, твердо решив переговорить с максимальным количеством людей, пока не настала пора ехать домой. Я слишком быстро перехожу от одного к другому, не нахожу сил задерживаться на каком-то разговоре. Даже не помню точно, как это – болтать с друзьями, да и о чем мы вообще говорили. Все мои мысли дома, с тобой и Иваном. Фоновая музыка грохочет слишком громко. Моя улыбка не искренняя.

Внезапно рядом со мной возникает моя подруга. Я сама ощущаю, как я, просияв, расслабляюсь. Моя лучшая подруга, моя тихая гавань, в которой я хотела бы отдохнуть. Я обнимаю ее и говорю, что я так скучала по ней. Она тоже обнимает меня и говорит, что должна показать мне эсэмэску, она от тебя и пришла только что.

«Привет! Если ты поблизости от Каролины, попроси ее позвонить мне. Ничего страшного, просто тут кое-что с Иваном. Обнимаю. Аксель».

Я возвращаю подруге телефон. Понимаю, что мой собственный лежит в кармане куртки, которую я повесила у входа. Как я могла быть такой дурой? Как давно я здесь нахожусь – вне доступа для тебя? Что там могло произойти у вас дома, если ты, не дозвонившись до меня, посылаешь эсэмэску моей подруге? Я идиотка. Не говоря ни слова, я разворачиваюсь, хватаю куртку и выбегаю из помещения, сбегаю по лестнице, вверх по которой вбежала сорок пять минут назад. Звоню тебе по дороге, ты не отвечаешь, я впадаю в панику. Мне нужно домой. Я не могу остаться на вечеринке, все испорчено, мне все равно не было весело. Ошибкой было вообще прийти сюда. Я ужасная мать, что вообще попробовала отправиться на вечеринку. Мне так стыдно, что слезы текут у меня из глаз, когда я, остановившись перед домом, машу рукой, подзывая такси. Выпалив свой адрес, я прошу водителя ехать как можно быстрее. Поясняю, что ситуация критическая.

Когда мы переезжаем мост Сканстульсбрун по пути в сторону Эншеде, домой к тебе и Ивану, я посылаю тебе эсэсмэску, что будут дома через пять минут. Прошу прощения за то, что уехала. Когда мы въезжаем на нашу улицу, я получаю ответ от тебя.

«Черт, прости, он заснул. Тут был небольшой кризис, когда он отказался сосать из бутылочки, но все утряслось. Все спокойно. Может быть, вернешься? Прости, что потревожил тебя!»

Расплатившись с таксистом, я вхожу в свой подъезд. Ни единая клеточка меня не желает вернуться на вечеринку. Я сожалею, что пошла туда. Более того: мне стыдно, что я пошла туда. Стыдно, что оставила тебя дома с Иваном, который явно не был к этому готов. Стыдно перед друзьями, что я появилась в таком нервическом состоянии, провела на празднике сорок пять минут и уехала, что я теперь стала той сумасшедшей мамочкой, которая не в состоянии оторваться от своего ребенка. Мне становится еще более стыдно, когда я понимаю, что даже не успела поздороваться с главным действующим лицом вечеринки – подругой, которая собирается замуж и которую я прежде всего должна была найти в толпе. Со стыдом в груди и парадоксальной легкостью во всем теле, я открываю входную дверь и на цыпочках проскальзываю в квартиру, домой. Решаю отныне избегать подобных ситуаций. Все равно ничего хорошего не получается. Ни для тебя, ни для Ивана, ни для меня. С таким же успехом можно сразу капитулировать и остаться дома.

Прокравшись в гостиную, я нахожу тебя полулежащим на диване. На коленях у тебя компьютер, на подлокотнике дивана рядом с тобой – стакан колы. В коконе-гнездышке рядом с тобой спит наш сын. Он спит совершенно тихо, лежа на спине, подняв вверх подбородок, – кажется, даже улыбается во сне. Когда я приближаюсь, бесшумно ступая босиком на цыпочках по полу гостиной, ты поднимаешь глаза. По твоему взгляду я вижу, что ты пытаешься как можно скорее понять, в каком я настроении – сержусь ли, огорчена ли, выяснить, будет ли сегодня очередная ссора. Но я не сержусь и не огорчена. Я мечтаю лишь сесть к тебе на колени, уткнуться лицом тебе в шею, вдохнуть твой запах, смотреть на нашего спящего ребенка и никогда больше не покидать вас. Так я и поступаю. Ты раскрываешь мне объятия и принимаешь меня в лоно семьи.

Ноябрь 2014