Дажьбожьи внуки Свиток второй. Земля последней надежды

А не отвергнуться ли от веры христианской? — возникла вдруг крамольная мысль. — Может, язычником-то Гордяна его скорее полюбит?

Подумал — и сам испугался.

Бесовское наваждение эта любовь!

Рука сама вздёрнулась, кладя крёстное знамение, Корнило поднял голову и встретился глазами с НЕЙ — Гордяна стояла на крыльце отцовского дома и глядела на него. Ни торжества, ни насмешки, как ожидал Корнило, не было в её глазах. Девушка смотрела так, словно просила прощения, и это для Корнила было больнее всего. Он скрипнул зубами, словно обещая себе что-то важное, и снова уронил голову, отводя взгляд.

— Вы уж простите, гости дорогие, — неуклюже сказал, стоя в воротах, отец Гордяны, Мураш. И впрямь, станешь тут неуклюжим, будь ты хоть первым охотником в округе, хоть распервым, хоть вовсе единственным — не враз и поймёшь, как говорить со сватами, которым твоя дочка отказала уже после того, как ты сам согласился на всё и даже дары принял. Клял себя Мураш за поспешное согласие — понадеялся на послушание дочкино.

Поклонился, снова прося прощения.

Ока гордо задрал голову, не удостоив Мураша даже и взглядом, (сейчас он уже не помнил, как сам ругал сына за то, что тот хочет жениться на язычнице!) хлестнул коня кнутом. Розвальни сорвались с места, конь вспахал крутой грудью в расписной сбруе сугроб и вынес на дорогу.

Мураш несколько мгновений смотрел им вслед. Нехорошо уехали сваты, не было бы беды какой. Но постепенно возмущённая гордость взяла в нём верх над досадой и опаской.

Его род ничуть не ниже рода нарочского Оки! А предок Мурашов в здешних лесах даже раньше поселился! Так чего же тот Ока чванится — ишь даже слова сказать на прощанье не возжелал! Эка невидаль — девка отказала!

Лёгкая, почти невесомая рука легла на плечо Мураша. Не оборачиваясь, он угадал Гордяну. Дочь подошла вплоть, уткнулась носом в плечо отцу.

— Да… заварила ты кашу, дочка…

— Прости, батюшка, — в голосе девушки звенели слёзы. — Не могла я иначе.

2. Белая Русь. Озеро Нарочь. Сбегова весь. Зима 1066 года, студень, канун солнцеворота

Снег весело свистел под лыжами.

Невзор скользил по зимнему лесу, топча новую лыжню и не забывая то и дело сторожко оглядываться по сторонам — как же без того. Хотя, впрочем, озирался он больше по въевшейся в кровь привычке — шнырявший опричь по кустам Серый никого не подпустил бы к своему хозяину и другу.

Вот и сейчас пёс вынырнул из-за густого чапыжника, весело глянул на хозяина, глухо гавкнул — лаять Серый почти не умел. Невзор подкатился к псу, присел, запустил пальцы в густую тёплую шерсть.

И что бы я без тебя делал? — подумал с прихлынувшей вдруг благодарностью. Трудный и долгий путь показался бы ему ещё труднее и дольше без Серого, который охранял и грел его на ночёвках.

— Что там, Серый? — пёс беспокоился, то и дело оглядываясь. — Что там, пёсик?

Серый чуть взвизгнул, радостный от того, что хозяин его понял. Вырвался из рук Невзора, отскочил в сторону, вильнул косматым хвостом, словно приглашая его за собой.

— Нашёл что-то? — Невзор усмехнулся. — Ну пошли посмотрим.

Идти пришлось недолго — Серый выскочил на опушку бора и остановился, приподняв лапу и беззвучно показывая белые клыки, способные одним махом перекусить руку взрослого мужика. Остановился и Незвор, разглядывая пустую поляну.

Странная это была поляна — что-то тут было не так… Невзор даже не мог понять — что именно. Из высоких сугробов подымались столбы дыма — казалось, тут живут люди. Не в домах, а в каких-то норах…

— И куда это меня занесло? — ворчал Невзор недовольно себе под нос, завязывая ремешок на лыже и исподлобья поглядывая на дымящиеся сугробы.

И впрямь — за весь год обучения в войском доме так далеко ему забираться ещё не доводилось, и если бы не испытание, то вряд ли он набрёл бы и на эту весь.

Да и откуда она вообще взялась? Невзор готов был поклясться, что ещё в прошлом году, когда они с отцом где-то в этих местах охотились, в листопад-месяц здесь не стояло ни одного дома, не подымалось ни одного дыма…

А может это и не дома?

И не весь совсем?

Может, нечисть какая живёт?

Невзора невольно пронзило страхом — всё же таки Корочун на носу, нечисти самый разгул, да и нежити — тоже… хотя… дымы ведь, а дыма без огня, известно не бывает… а нечисть и нежить от огня бежит…

Да и Серый бы тогда сюда не сунулся ни в коем разе!

Невзор с досадой плюнул в снег, так ничего и не решив, выпрямился и вгляделся пристальнее — напрямик альбо обойти?

Три дня тому Наставник Ясь сказал четверым новикам — Невзору и ещё троим, таким же как он:

— Возьмёте лыжи и пойдёте на четыре стороны. У каждого будет бересто, на котором показано, как найти оставленные мной ухоронки. Что в ухоронках — не скажу, поймёте сами, как найдёте. Возьмёте то, что спрятано и принесёте сюда, в войский дом. Сроку вам — до Корочуна успеть. Кто прибежит первым — того на седмицу домой отпущу.

— А… — заикнулся кто-то.

— А кто не поспеет — понял Старый, — тому после две седмицы на поварне репу чистить да котлы отмывать…

— А… — не унимался любопытный новик.