De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II

Лучшим подтверждением высказанных соображений является ещё одна цитата из воспоминаний Д. М. Гвишиани: «Нелёгким делом стала организация итальянской выставки 1962 года, проведённой по личной инициативе Саворетти. Трудности возникли прежде всего в связи с негативным отношением к СССР на Западе после Карибского кризиса. Представители итальянского правительства ответили отказом на просьбу Саворетти выступить на открытии, и Италию представлял посол Карло Странес. Присутствовали на открытии и крупнейшие итальянские бизнесмены. Руководители советского государства — Н. С. Хрущёв и А. Н. Косыгин присутствовали на церемонии открытия»[959].

Любой человек, знакомый со строжайшим дипломатическим официальным этикетом, легко сделает вывод, что в данном случае имело место грубейшее, можно сказать, недопустимое нарушение канонов, когда ранг советских руководителей даже близко не соответствовал рангу государственного итальянского открывающего лица. Тем не менее глава СССР Н. С. Хрущёв не только посетил выставку и провёл много времени с крупнейшими итальянскими промышленниками, финансистами и владельцами газетно — журнальных корпораций, но и, как вспоминает Гвишиани в своей книге, остался крайне довольным этой выставкой. Более того, сразу после завершения выставки он разрешил Гвишиани начать подготовку беспрецедентного соглашения между государственным органом ГКНТ и небольшой частной итальянской компанией о научно — техническом сотрудничестве. Как пишет Гвишиани, «это было первое соглашение такого рода, что стало важным событием и для нас. За ним последовали другие подобные соглашения с компаниями из иных западных стран.

Принципиальная новизна этих соглашений в те годы заключалась в том, что в них, с одной стороны, субъектом выступал государственный орган, представляющий правительство, а с другой — частное или национализированное западное предприятие… Соглашение закреплял принцип наибольшего благоприятствования во взаимоотношениях партнёров. В целом более 300 фирм и корпораций из всех стран Запада подписали подобные соглашения с ГКНТ»[960]. Интересно, что фактически соглашение с маленькой, но чрезвычайно важной компанией «Новасидер», было подписано сразу же после смены советского руководства. Одним из первых решений, принятых на Политбюро под руководством Л. И. Брежнева, было принципиальное разрешение ГКНТ заключать подобного рода соглашения. Архивы ГКНТ СССР позволяют сделать выборку по компаниям, с которыми были подписаны соглашения о научно — техническом сотрудничестве, предусматривающие статус наибольшего благоприятствования. Из 321 компании 215 входили в список «Fortune 500». Ещё шесть компаний входили в список 20 наиболее крупных и серьёзных юридических, консультативных и аудиторских компаний. Львиную долю остальных компаний, по всей вероятности, представляли собой структуры, похожие на приснопамятный «Новасидер». Фактически ГКНТ в лице Д. Гвишиани удалось установить доверительные отношения с элитой мирового бизнеса.

В связи с этим важно отметить несколько любопытных обстоятельств, сопряжённых с подписанием и реализацией столь обширной сети межэлитных соглашений. Прежде всего, нельзя не сказать, что подписание подобных соглашений было абсолютной новацией для советской послевоенной системы, но главное всё же состояло в другом. Предоставление конкретным компаниям статуса наибольшего благоприятствования, несомненно, предполагало интенсивный информационный и человеческий обмен, благоприятствовало и создавало необходимые формальные основания для интенсификации межэлитных контактов. Нельзя также не отметить тот факт, что подобные соглашения взламывали сложившуюся практику распределения контрактов между зарубежными фирмами, сложившуюся в Советском Союзе к началу 1960‑х гг. Как правило, всю необходимую информацию, шлифовку контрактов и подготовку решений для ЦК и Политбюро осуществляли экономический и международный отделы ЦК, МВТ, МВС и соответствующие подразделения Госплана при участии КГБ СССР. С широкой практикой подписания эксклюзивных соглашений с зарубежными фирмами ГКНТ создавал параллельный, по многим параметрам гораздо более мощный канал организации реальных финансовых, товарных, патентных и иных потоков между СССР и Западом.

Понятно, что пробить такую брешь в окостеневшей, в значительной мере неэффективной и с каждым годом всё более отстававшей от изменившейся действительности системе советской внешней торговли и научно — технического сотрудничества одному Д. Гвишиани было не по силам. Это было возможно только для председателя Совета министров А. Н. Косыгина, который к тому же до 1971–1972 гг. играл главную роль в представительстве СССР на мировой арене.