Читаем De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II полностью

Как сказано выше, у индийских патриотов существовала давняя традиция надежд на Россию. Однако не только на неё. Несколько позднее, с Первой мировой войны, схожие надежды стали возлагать на Германию. Видя, что у их колониального хозяина появился ещё один могущественный враг, антибритански настроенные индийцы объявились в Берлине и вступили в контакт с властями. До известной степени интерес был взаимным: Германия подумывала нанести противнику удар в сердце его афро — азиатской империи. Поэтому уже в 1914 г. немецкое правительство разрешило учредить Берлинский комитет индийских националистов, и канцлер (1909–1917) Теобальд фон Бетман — Гольвег подписал с ним договор о предоставлении финансовой помощи. В 1915 г. немецкие агенты перебрасывали оружие революционным организациям Индии, таким как панджабский «Гхадр» (араб. «Восстание»), которые готовили вооружённые выступления в Лахоре, Калькутте и Бирме (все они были сорваны). В 1915–1916 гг. немецкая дипломатическая миссия Оскара фон Нидермайера (1885–1948) — Отто фон Хентига (1886–1984) в Кабуле пыталась толкнуть афганского амира Амануллу напасть на Индию (тоже не удалось)[220]. В Цоссене близ Берлина был создан особый лагерь для военнопленных мусульман из Французского Алжира, Британской Индии, России; в германском штабе подумывали сформировать из них корпус и бросить его на Индию. В вышедшей в 1917 г. книге руководителя Пангерманского союза, позднее члена НСДАП графа Эрнста цу Ревентлова (1869–1943) о геополитическом и экономическом значении Индии настойчиво проводилась мысль, что крушение власти Британии в Индии покончит и с её мировым владычеством[221]. Контакты с недовольными Раджем индийцами Второй Райх осуществлял в рамках общей стратегии заигрывания с антиколониальными движениями Востока. Третий Райх перенял эстафету. Кстати, имя Боса в антибританской пропаганде немцы задействовали ещё до его приезда в Германию. В 1940 г. в книжной серии «Англия без маски» вышло сочинение Райнхарда Франка «Господство Англии в Индии»[222], где автор припомнил британцам все отрицательные стороны их правления — от жестокого подавления восстания 1857–1859 гг. до репрессий против национального движения в современной ему Индии. Последний параграф книги назывался «День освобождения Индии должен прийти!», а завершался цитатой из Боса: «Я выступаю за полностью независимую федеративную Республику Индия. Это цель всех целей, которая стоит перед моим мысленным взором…»[223]

Ведя переговоры с Абвером о комплектовании индийской военной части, Бос поставил условием, что её солдаты будут сражаться только на одном фронте — в Индии с британцами. В середине декабря 1941 г. министерство обороны Германии санкционировало формирование Индийского легиона, и во Франкенберге в Саксонии был создан второй тренировочный лагерь. Солдаты носили униформу немецкого типа с шёлковой эмблемой на левом рукаве: трёхцветный флаг с тигром посередине.

Вербовка среди военнопленных в лагере Аннаберг шла медленно, так как сержанты отговаривали рядовых от записи в легион, тем более что присягнувшие британскому королю — императору солдаты тревожились о благосостоянии оставленных в Индии семей. Чтобы создать ядро армии, Босу потребовалась вся сила убеждения. Однако и отдача оказалась немалой. Как вспоминал Г. К. Мукерджи, Бос зажигал аудиторию; так, после полуторачасовой речи вокруг него столпились десятки пленных джатов[224], сикхов и патанов с просьбой зачислить их в легион[225]. «Крестьяне всего мира имеют репутацию людей практичных… Они не доверяют никаким агитаторам и более всего остерегаются потерять почву под ногами из — за сентиментальных речей. И всё же сотни их позволили себя увлечь, хотя ни с нашей стороны, ни со стороны германских властей принуждения не было. Они знали, что выбирают путь лишений, смерти или и того и другого… Субхас пользовался необъяснимым влиянием на них, которому они не могли противиться. Это было почти сродни волшебству…»[226] Действовало, однако, и материальное средство убеждения. Парадоксальным образом это были посылки с пищей и одеждой, которые отправляли пленным через Международный Красный Крест британцы, опасаясь их дезертирства: британцы знали, что некоторые индийцы вступили в легион, но не знали — кто именно, поэтому посылки получали все.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное