De Personae / О Личностях. Том I

Однако Елизавета сначала всерьёз подумывала принять папский календарь. В декабре 1582 г. Тайный совет обратился к Ди за экспертизой. Математическая подготовка, полученная Ди в Лувене, позволяла ему точно измерять небесные тела с астрологическими и хорологическими целями. С 1550‑х гг. он совершил тысячи наблюдений за высотой Солнца, используя квадрант своего близкого друга мореплавателя Ричарда Ченслора, который утонул, возвращаясь в 1556 г. из Московии. Ди вынес решение об оправданности календарной реформы, но, сыграв на предрассудках Тайного совета, подал отмену Римом лишь 10 дней как свидетельство его растущего морального разложения. Ди настаивал, что истинно христианскую календарную реформу должна возглавить Елизавета. Он возвращался к любимой идее: королеве выпадала новая возможность стать последней императрицей–реформатором. Ди не только предложил снять из периода с мая по сентябрь 1583 г. 11 дней, но и ввести «постоянный календарь королевы Елизаветы», основанный на Лондонском меридиане; такой календарь должен был дать королеве контроль над самим временем и служить руководством для христианского мира на века. При этом Ди умолял Елизавету реформировать календарь непременно до ноября 1583 г. Вместе с Бёрли он разделял распространённое мнение о том, что наибольшее сближение Сатурна и Юпитера в созвездии Овна в марте 1583 г. знаменовало драматичные изменения. Считалось, что это сближение, которое прежде наблюдали всего шесть раз, знаменует космически значимое событие, такое как Великий потоп и Десять заповедей.

В 1582 г. ангелы заверили Ди, что он положит начало «новым мирам, новым людям, новым королям и новому знанию о новом правительстве» (с. 152). Такие пророчества объясняют желание Ди в сентябре 1583 г. отправиться в Польшу вслед за обедневшим польским дворянином Альбрехтом Ласким[417] (см. ниже). Стремление к календарной реформе сочеталось у Ди с попыткой возродить исследование Северо–Западного прохода. Несмотря на неудачу Фробишера, он убедил себя, что плавания в этом направлении поправят финансовое положение его лично. С этой целью Ди, Адриан Гилберт (брат Хамфри) и Джон Дэйвис[418] встретились с Уолсингэмом и обсудили навигационные карты. В поддержку нового проекта Ди написал «Географическое или гидрографическое описание Северного полушария».

Что касается календарной реформы, может показаться странным, что Бёрли и Уолсингэм поддержали идею папства. Однако неслучайно самый проницательный биограф Елизаветы назвал её «допротестанткой», почитавшей крест, который многие её подданные осуждали как папистского идола[419]. Тайный совет обсудил проект реформы, причём последний игнорировал папу и утверждал собственную связь королевы с Никейским собором через её якобы предка императора Константина, созвавшего этот собор. Однако Елизавета велела посоветоваться с астрономами и епископами, и Уолсингэм воспользовался этим, чтобы саботировать реформу. Епископы высказались против неё, так как не хотели поддерживать никакую инициативу «церкви Антихриста». Влияние Ди при дворе падало. К тому же королева отказалась санкционировать плавание Адриана Гилберта. В довершение всего к июлю 1583 г. она отказала Ди в просьбе о пенсии в 200 ф. ст. Отчасти причиной было использование Уолсингэмом сомнительного прошлого Ди (принадлежность к католической церкви), чтобы спровоцировать бывшего архиепископа Кентерберийского Эдмунда Гриндала на сопротивление реформе.

Уже несколько месяцев ангелы повелевали Ди покинуть Англию до Апокалипсиса. Однако у него не было денег, зато были большие долги. Когда в Англии объявился польский дворянин Лаский, Ди вообразил, что тот послан богом поправить его репутацию и финансовое положение. Лаский пользовался общеевропейской известностью воина–гуманиста, публиковал на латыни сочинения о военном деле и религиозной политике. Елизавета приветствовала поляка, так как Бёрли убедил её в его высоком статусе при дворе короля Стефана Батория[420]. По просьбе Лаского Ди задал ангелам вопрос: будет ли тот наследовать Стефану и будет ли править Молдавией? Ангелы обещали Ласкому королевство в течение года. В Англии он оказался после того, как поддержал претензии на польский трон габсбургского императора Максимилиана, а успешный кандидат Стефан конфисковал его имения. Католицизм Лаский сочетал с беспринципным политическим авантюризмом. Бёрли собирался использовать поляка в своих целях, но отношение к нему при дворе стало меняться, так как он претендовал на кровное родство с Елизаветой. Ди начал понимать, что, связавшись с Ласким, он погубил себя, и это увеличило его стремление сопровождать того в Восточную Европу. К этому же Ди призывал алхимик Келли.