Де-Вита. Часть 1

Плавно и медленно, чугунная атмосфера холодной улицы заливала наружную часть дворца и плавно убегающие в противолежащие стороны улицу, позже превращающуюся в площадь. Единственное, что грело сейчас улицы того города, тёплый и уютный свет, излучаемый из окон тех прекрасных домов, особняков и дворцов, вымощенных на протяжении почти всех прилежащих и самой той улицы. Внешний же вид самих зданий уподобился шарму улочек и продолжил созидание той строгости и серьёзности, написанной архитекторами в время изобретения готового образа дома, особняка и дворца. Была невесомая ночь. Это такая ночь, когда нет всех тех минусов ночи обыкновенной, то есть, мрачной темени, туч в облаках и сильного мороза. Сегодня была ночь, когда луна почти завершила свой месяц и была достаточно крупной, чтобы неполноценно, но явно заменить солнце и освещать тропинки недостаточно утыканных фонарями улиц. Звёзды были видны, но хоть они и не так строили свой табор хаотичности, как, например, в близлежащих сёлах, но всё также цепляли взгляды тех, чьё внимание отцепилось от суеты будней. Но и ещё одно, несомненно, хорошее этой ночи, то, что был не сильный мороз, дрожь могла напасть, если уж только совсем раздеться или быть не по погоде. Так что, если говорить про настроение людей на улице, то не учитывая тех, кто участвует иль как-то наблюдает за назойливым противостоянием, все были в приподнятом настроении и как никогда могут побыть счастливыми и прочувствовать вкус жизни без примесей.

Но стоит ли говорить, что в центре города, даже ночью (скорее всего, особенно ночью), не утихло и в какой-то степени, росло напряжение меж двумя силами, между дреллистами и дюпоньерами. Дворец Жака, если не центр, то можно сказать, центр центрального района, и это так и есть в действительности. Он стоял в двух особняках и доме западнее, вернее быть, правее для наблюдателя, стоящего прямо перед дворцом Жака от площади Роберти третьего. В то время, как сея площадь была чуть левее центра того самого центрального района.

Наверное, наш читатель уже было устал от той суеты творящей беспредел в дворце священнослужителя Жака, так что, будет куда важнее сначала прочувствовать тот центр города, иль хотя бы его часть, улицу падшего царя, также именуемая как «Улица падшего Турвиля Тринадцатого». Для начала, стоит сперва рассказать про падшего царя, в ничтожество которого названа улица этакая. Турвиль – царь одного из варварских царств южного востока, царства Алидейского. Как свойственно всем царствам и княжествам, то есть не западным королевствам, коими и были Авория и Испомая, они любили набеги и воинские походы, потому как с теми неотёсанными и неразвитыми людьми, как алидеи, ни на что другое, годными не можно быть. И вот, однажды, очередное чудное царство Алидейское, решилось пойти ходом на Аворию в году шестисотом до событий нынешних. Как уже ясно из названия улицы в конце, они были разгромлены и остановлены полностью на этой улице. Тогда Тируам не был столицей Авории. Кроме победы, Авория получила земли в двое больше изначальных, простеленных на восток от прежних. Но сейчас мы говорили просто о царстве, без роли и участия Турвиля в этом сокрушительном самоубийстве Алидеи. Турвиль Двенадцатый, отец сына своего, Тринадцатого, вызвал уйму недовольства среди народа своего ближнего. Ещё на нём, Монархи могли бы понять всю ситуацию и самовольно уйти. Но нет, как и остальные после, они вгрызлись с свой и без того обглоданный трон и ничего не делали, кроме подавления жестокого инакомыслящих. Но надеясь поднять настрой и перевести себе сторонников в народе, Тринадцатый хотел выигрышной и быстрой войны. Такое часто делают правители всех государств в оживление своей лояльности у народа «низ лежащего». Сам он был человек наивный и глупый, что видно не только по его гнусным намерениям, но и в лице. Любой физиономист бы определил его, как жалкую букашку, давящую на жалость, незримое могущество и важность себя для окружающих.

В Тируаме есть монумент, воздвигнутый тому самому Турвилю. Он находиться на конце улицы падшего царя, на Алидейской площади, и лежит он по обратную сторону площади Роберти Третьего. Улица падшего царя, с коридором между двумя большими комнатами, из которого также исходят другие коридоры в разные стороны. Ведь так и было. Весь центральный район, это эти самые две площади, улица падшего царя, а также уходящие мелкие улочки с неё, а также пара косых улиц, убегающих с востока площади Роберти третьего в другие два более больших района этого города. Форма этого центрального района был похожа на форму готического окна в католической церкви. И таким образом, те две улицы, ранее упомянутые, проходили бы из начала полуокружности и заканчивались симметрично на крайне, можо сказать дальней части дуги этой формы.