Де-Вита. Часть 1

Как ранее и обмолвились, от площади Роберти третьего шли два особняка и жилой, но не сказать, что дешёвый, даже искусный дом, выполненный в романском стиле с внутренним двором, связывающим соседнюю улицу с улицей падшего царя. Дальше же лежал лучше описанный и представленный вам дворец тируамского священнослужителя Жака. Чуть подальше располагалась ещё череда особняков и любительских, на свой внешний вид дворцов. Не подумайте, дворцы и в явь прелестны, но они не были чем-то выдающимся, а это в свою очередь показывает их дееспособность в конкуренции с другими зданиями и постройками центрального района. Но улица, широкая в своём русле улица, вмещавшая в себя несколько линий для пешехода и оставляла место для деревьев посреди улицы, выглядела обворожительно из-за чего, коварно и также незаметно крала время любого человека, что имел неосторожность заприметить даже обыкновенную, казалось, неважную деталь оформления брущатки и сходящих с неё по обе стороны мраморных плит. Впрочем, если вернуться к описанию той улицы, то можно заметить, что она продолжается именно в таком оформлении. Особняки с дворцами играли в чехарду и лишь изредка спотыкались на жилых домах. Это же и царило по обратную от описанной сейчас сторону улицы. Конечно же, из-за разнообразия, удобства и условной безопасности на улицах центрального района, а именно на улице падшего царя, эта улица стала всё больше и больше привлекать людей не то, что из всех частей города, но и из всей Авории.

Теперь же, когда вы имеете представление о том, где происходят все важные для нас события, нам следует уже прервать это. Чуть позже, читатель сможет лучше ознакомиться с городом, уже будучи в очень приятной и складной компании, но, а пока, вернёмся к дворцу и живущему в нём, постоянному беспределу и хаосу. Пожалуй, именно сейчас вы поймёте всю комичность и трагичность народа Авории. Мерзость и хлипкость всей правящей и около прослойки людей. Но и трагикомедию таких собраний

VI. Неприличный приём гостей

Тусклый, но всё же видимый лунный свет пробивал одно верхнее окно второго этажа дворца, и слабо освещал по эскизам всё, что находилось в комнате. Где-то в середине комнаты он сбивался с более тёплым и ярким светом фонаря. Так получилось, что кто-то не закрыл дверь в ту комнату и из-за этого там получалась очень романтическая и тонкая красота времени и пространства, архитектурного стиля и света, чистых, как вода в пещерах, оконец и шелестящих за ними ветвей деревьев. В воздухе появилась сладость и возбуждение, расслабляющие тела всех, кто там бы оказался, и не сбивал уже существующую атмосферу, тот шарм, по редкости, появившийся самовольно. Будь здесь художник, он бы ни за что не стал рисовать, ведь как можно отвлекаться от созерцания и наслаждения этим моментом. Но к бедствию, не все художники.

В коридоре, который был дальше тех, которые вели людей на балконы, выходящие в зал, тем временем царила абсолютно другая картина. Тот весь богатый интерьер был без изюминки, да и свет был безнадёжно ярким и насыщенным жёлтыми лучами. Так получалось, что во всём коридоре не было явных теней, всё было освещено и прекрасно видно. Были видны мельчайшие детали в барочных оформлениях плинтусов и рамах картин. Тут нависло чувство скуки, потому что всё было, как только дозволено идеальным и чересчур изысканным. Он от того и стал среднячковым, что не уместился в каком-то нужном для эстетики и наслаждения состоянии.