Deaf-Blind Reality

Еще одно важное влияние, хотя и нечеловеческое, оказала моя первая домашняя пустынная черепаха, которую я нашел вскоре после того, как мы переехали в Калифорнию. Как и положено рептилиям, она была очень ласковой. Ей нравилось приходить в дом, она ела с моей руки и не боялась людей. Я рассказывала черепахе Джинджер все свои секреты. Я знал, что она больше никому не расскажет.

Кристи Л. Рид

После того как мои родители узнали, что у меня атрофия зрительного нерва, они сделали все возможное, чтобы помочь мне как слепому ребенку. В те времена, когда я был ребенком, наша семья часто переезжала в новый город и новый дом. Моего отца, работавшего менеджером по продажам в крупной национальной компании, почти каждый год переводили на новое место. Это означало, что и мне приходилось часто переходить в новую школу. Но мои мама и папа тщательно выбирали новые дома, чтобы я могла посещать школу с необходимыми мне услугами для слабовидящих.

Мама отвела меня к специалисту по слабому зрению, когда я училась в первом или втором классе, сейчас уже не помню. Но помню, что тогда мы жили в Цинциннати, штат Огайо. Именно тогда мне подарили лупу, Bubble, которая стала моим лучшим другом на следующие семь или около того лет. Я очень тщательно выбирал тип лупы, с которой мне было удобнее всего работать. Bubble был похож на маленький шарик из твердого стекла, идеально разрезанный пополам. Плоская сторона ложилась на книгу или плоскую поверхность, на которую я хотел посмотреть, и я прижимал свой сильный глаз к округлой части. За один раз я мог прочитать около двух слов. Когда я ронял пузырек, он местами трескался. Моя мама, наверное, заказала от четырех до шести замен, пока я мог пользоваться "Пузырем".

К тому времени, когда я учился в колледже, мое зрение ухудшилось настолько, что я не мог пользоваться "Пузырем". Родители купили мне телевизор с замкнутой системой видеонаблюдения (CCTV), чтобы я мог пользоваться им во время учебы в колледже.

Несмотря на то что мои родители делали практически все, что, по их мнению, могло бы помочь мне как слепому ребенку, есть одна вещь, о которой я жалею, что они не сделали этого, когда я был в детском саду и они узнали, что у меня атрофия зрительного нерва: Я бы хотел, чтобы я сразу же начал заниматься с учителем Брайля. Если бы я начал изучать шрифт Брайля в раннем детстве, это бы сильно изменило мою жизнь. Я не виню их за то, что они не организовали занятия по Брайлю; учителя и врачи говорили им, что у меня достаточное зрение и мне не нужно учить Брайля. Но когда я стал старше и читать печатную речь стало сложнее, изучение Брайля стало проблемой. Мне было десять лет, я учился в пятом классе и был очень упрямым. Мы жили тогда в Поплар-Блаффе, штат Миссури, и я занимался с очень квалифицированной учительницей-специалистом по зрению. Она хотела научить меня шрифту Брайля, но я отказался, сказав, что вижу достаточно хорошо и могу пользоваться своим Пузырем. Конечно, это была моя вина; у меня была возможность выучить шрифт Брайля. Но я был слишком стар, чтобы меня заставляли делать то, чего я не хотел.

Оглядываясь назад, могу сказать, что мое детство было в целом счастливым и нормальным. Родители всегда поощряли мои попытки заниматься тем, что меня интересовало и было достаточно безопасным. У меня были друзья, с которыми можно было играть в разных местах, где мы жили. Я мог остаться на ночь с другом, а иногда приглашал друзей переночевать у меня дома. Мама и папа относились ко мне так же, как к моим младшим сестре и брату: ругали меня, когда я плохо себя вела, играли со мной, учили меня быть ответственной, убирая мою комнату.

Единственной проблемой, связанной с моим слабым зрением, было несколько несчастных случаев на велосипеде. Свой первый велосипед я получил на шестой день рождения и в течение следующих нескольких лет с удовольствием катался на нем, как и все дети. Но к десяти годам мое зрение ухудшилось, и я пережил первый из нескольких несчастных случаев на велосипеде. В тот день моя мама ушла за покупками, а папа был дома с сестрой и братом. Я на велосипеде пересекал улицу на углу рядом с нашим домом. Когда я доехал до середины, в меня врезался мотоцикл. Я рухнул на улицу, ударившись головой. Думаю, я чувствовал себя глупо и не хотел привлекать к себе внимание, что произошло потом. Я вскочил, схватил свой мотоцикл и попытался уехать. Но мотоциклист удержал меня и заставил сесть в траву, а сосед пошел за моим отцом. Я продолжала настаивать, что со мной все в порядке. Когда отец приехал, он выглядел не слишком счастливым. Я не помню, что было сказано, а может, и не слышал, но мотоциклист уехал, а папа заставил меня зайти в дом и посидеть немного в тишине, что мне очень не понравилось.