Дебаты о мирах. Спорные нарративы глобальной современности и мирового порядка

Работа Чжана стала одной из относительно известных формулировок идеи нового китайского "цивилизационного дискурса". Она стоит в одном ряду с другими работами, включая упомянутую ранее работу Цзян Цин и Дэниела А. Белла, который утверждает, что в идеальной форме китайское правительство можно рассматривать как действующее на основе меритократии (в отличие от либеральной демократии) при отборе талантов.

 

Чжан объяснил свои цели следующим образом:

Дискурс имеет решающее значение для любой страны, особенно для такой большой и быстро меняющейся страны, как Китай, чей подъем имеет глобальные последствия и вызывает вопросы и подозрения. На мой взгляд, страна должна встретить их лицом к лицу и четко и уверенно объясниться со своим народом и внешним миром. Это требует новых нарративов, новых как по содержанию, так и по стилю. В Китае есть свой официальный политический дискурс - от доктрин партии до внешнеполитических заявлений Китая. Но верно и то, что такой дискурс нелегко понять некитайцам или даже многим китайцам. Он требует знания политического контекста Китая. Например, "научный взгляд на развитие" - это концепция, имеющая решающее значение для развития самого Китая и для объединения идеологии рядовых членов партии, но она вряд ли понятна некитайцам.

 

Нарратив "цивилизационной школы" делает определенные предположения о Китае как о международном акторе, роль которого в международном обществе носит ярко выраженный нормативный характер. Нормы, которые Китай утверждает, что он поддерживает, в этой модели включают, но не ограничиваются ими:

- идея Китая как государства, которое не вмешивается в дела других стран: отказ от доктрины "ответственности по защите" (R2P), но также частичный пересмотр более длительного дискурса "невмешательства", восходящего к холодной войне;

- Китай как наставник развития, оказывающий инфраструктурную помощь другим развивающимся странам, без бюрократии и "неуместных" норм (например, приверженности универсалистским режимам прав человека);

- отказ от "вашингтонского консенсуса" (обычно определяемого как неолиберальные версии экономической шоковой терапии).

 

В книге "Цивилизационное государство (Wenmingxing guojia)" (2017) Чжан предлагает изменения в политических нормах, которые придут с идеей "цивилизационного государства" по китайской модели. Таким образом, он отстаивает идею "изменения модели: от "демократии как единственной системы правления" к "хорошему правительству против плохого правительства"".31 Чжан также выступает за "прощание" с "западоцентризмом" (xifang zhongxinzhuyi):

 

В основе западного дискурса [huayu] лежит "западоцентризм" или "евроцен-тризм". Он утверждает, что европейская цивилизация является выдающейся, представляя собой "высшую стадию человеческой цивилизации". Однако стремительный взлет "китайской модели" нанес серьезный удар по [этому] и идее "конца истории". Люди из этой страны черпают источники уверенности из истории и современности, призывая Китай создать системную силу и культурную силу для подъема "государства-цивилизации"".

 

Опять же, аргументы Чжана контрастируют с кодовыми словами, использованными в программе "Хэшан" ("Речная элегия"). В программе говорилось о том, что Китай отказывается от "желтой реки" (водного пути, символизирующего устремленность вглубь страны и жестокость) и вместо этого смотрит на "голубую воду", то есть на Тихий океан. Будучи в значительной степени продуктом дискурсов конца холодной войны, программа включала такие фразы, как "Это индустриальная цивилизация! Она взывает к нам!". Работа Чжана типична для поворота к гораздо более националистической культуре, воспевающей китайскую цивилизацию как средство понимания более широких вопросов культуры и управления. Чжан продолжает оказывать влияние: в июне 2021 года, как сообщается, он произнес речь в Политбюро о необходимости создания "хорошей истории Китая".

Однако работа "цивилизационной" школы страдает от серьезной проблемы обобщаемости, которая порождается тем, что она, по сути, представляет собой политического, а не аналитического происхождения. Китайская модель", как ее предлагает Чжан (например), одновременно является аргументом в пользу того, что Китай является sui generis, как большое цивилизационное государство, не подходящее ни для политического, ни для экономического (нео) либерализма, но также является "моделью" для других государств, особенно незападных в Африке и Азии. (Цивилизационная школа" с меньшим энтузиазмом восприняла неореволюционный дискурс типа Чавеса или Моралеса в Южной Америке). Это привело к противопоставлению стилизованных представлений о "Западе" и якобы четко определенной китайской "цивилизации" или китайской "истории". В этой версии разделения между двумя сторонами либеральные/плюралистические государства и образования Глобального Юга не появляются (Индия, Бразилия, Южная Африка и т.д.), а другие категории ("Африка") используются для сокрытия различий с помощью широкого подхода к определению.