Дебаты о мирах. Спорные нарративы глобальной современности и мирового порядка

Индия не стала исключением из этой имманентной двойственности. Центральная тема отношений Индии с миром строится вокруг этого понятия - считаться одной из великих мировых цивилизаций и считаться такой же цивилизованной, как и все остальные. Многовековая борьба за утверждение цивилизационного статуса и преодоление представлений о его отсутствии в значительной степени определила международную личность и внутреннюю политику Индии. Отправной точкой данной главы является утверждение, что дебаты колониальной эпохи о предполагаемом отсутствии у Индии цивилизации составляют интеллектуальную основу того, как постколониальные индийские элиты продолжают видеть себя в мире. После краткой экзегезы дебатов о цивилизации в статье говорится о том, как использование разговоров о цивилизации в качестве средства колониального порабощения породило два контрастных нарратива.

Первое воображаемое, проявляющееся как "индийский территориальный" нарратив, в основе своей является оборонительным видением страны, требующим защиты священной географии, всегда уязвимой для внешней угрозы и вторжения. Второй образ-нарратив, разработанный как "азиатский космополитический" нарратив, утверждает равноправный и демократический мировой порядок, не сформированный материализмом и военной мощью (рассматриваемыми как западные ценности). Индийский территориальный нарратив объясняет постимперскую преемственность в региональных делах, в то время как азиатский космополитический нарратив ведет к призывам к справедливому и демократическому мировому порядку. Оба нарратива существуют одновременно, каждый из них порождает различные внешнеполитические практики. Следовательно, сдвиги в индийской внешней политике лучше понимать как изменение комбинаций этих цивилизационных нарративов и соответствующих им практик. Именно это и представляют собой внешнеполитические инновации Моди - а именно, новый синтез старых нарративов. Однако из-за радикальной тревоги, лежащей в основе стремления заявить о цивилизационном статусе Индии, привычные ассоциации переворачиваются с ног на голову. Вместо того чтобы "факт" великой цивилизации порождал императив стать великой державой, происходит обратное: достижение стратегической автономии доказывает, что Индия - великая цивилизация.

 

Британский ориентализм и либерализм

 

Истоки "цивилизации" как концептуальной основы для понимания отношений Индии с миром лежат в конце восемнадцатого и девятнадцатого веков, начиная с британской ориенталистской традиции и последующих пересечений с колониальной этнологией и управлением. Историк Томас Траутманн предлагает два простых образа, чтобы помочь понять по-литические последствия классической филологии, интеллектуальной основы ориенталистской традиции, определяя дерево (и его ветви) как один эвристический каркас этой традиции, а другой - как лестницу.

Изначально образ дерева оставался в силе. Первое поколение востоковедов, Уильям Джонс и Генри Томас Коулбрук, а затем Фридрих Макс Мюллер, профессор санскрита в Оксфорде, стремясь понять языковые различия между санскритом и европейскими языками, предположили наличие общего "индоевропейского" корневого языка, от которого произошли "ветви" таких разных языков, как хинди, персидский, романские языки и немецкий. По мнению Мюллера, морфологическое сходство разрозненных языков объясняется путями миграции единого народа в разные уголки земного шара. Термин "арья" (самореферентный термин "мы") стал бы расовой категорией, "арийцами", первыми носителями корневого индоевропейского языка. И (подводя итог огромной научной работе), "к концу века в отношении Индии был достигнут глубокий и прочный консенсус... что индийская цивилизация произошла в результате столкновения и последующего смешения светлокожих цивилизационных захватчиков (арийцев) и темнокожих варваров-аборигенов (часто идентифицируемых как дравиды)". В схеме "дерева" ни один язык не рассматривался как изначально превосходящий или более развитый, чем другой. Несмотря на это, этот дискурс привел к тому, что тропы вторжения и расовых различий, опосредованные цветом кожи, натурализовались в качестве мощных основ самопонимания индийской элиты.