Дебиземия

В то же время кони Бата Боила и фэра Быхома вынесли их на другой конец поля. Когда наконец лошадей удалось утихомирить, фэр Быхом, сопя, досадно охая и вытирая руками глаза, буркнул:

– Свихнулись, что ли? Сумасшедшая скачка.

– Крысы. – Терр привстал на стременах, вновь поправил сбившееся жабо. – Твои ловчие, фэр, задарма жрут хлеб. Им давно пора головы открутить за то, что дают плодиться крысиному отродью. Где твои хваленые каннибалы? Они уже должны сожрать весь крысиный лес. Однако довольствуются теми, кого ты им кидаешь под видом терров. Хорошо устроился, фэр Быхом. Заврался. Сколько уже обещаешь презу Фарандусу, что выловишь и доставишь ему желтую мерзавку? Нет, она тебя быстрее выловит, фэр, и доставит презу!

– Это не твое дело, терр! – Быхома уязвили его слова, он взвизгнул, как свинья, захлебнулся, не сразу находя нужный ответ. – Ты сам много лет мозолишь всем глаза в Дебиземии и не можешь пригвоздить Фарандуса. Жрешь и пьешь и ничем от ловчих не отличаешься! А уж тебя-то каннибалы в первую очередь должны сожрать! Так что сиди в своем седле и дуй молча в две сопелки. Нам с тобой обоим Фарандус по барабану. Каждый из нас пухнет на своих дрожжах.

Терр задрожал ноздрями: фэр погладил его против шерсти. Однако, сдержав себя, Бат спросил:

– Почему ты хочешь скормить посланцев каннибалам, фэр?

– Чтобы не дошли к Фарандусу! – отсек Быхом. – Для этого у меня есть причины, терр. Веские причины. Я ничего просто так не делаю! И никому не служу, кроме себя самого!

– По углам землячества шепчутся, что ты метишь на место преза, – странной мутью из-под нависших бровей поплыл взгляд Бата Боила.

Фэр качнул брюхом, навалив его на луку седла, состроил презрительную мину:

– Поэтому и тебя не трогаю, Бат, а то давно бы отправил каннибалам. Затянул ты историю с убийством Фарандуса, терр, поторопись, не то раньше него останешься без головы. Не тяни больше. Не пощажу! Нет, не пощажу!

У терра как будто застряла в глотке кость, он сделал несколько глотательных движений и нахмурился:

– Я никогда не тяну, фэр, тянуть – не в моих правилах. Я все делаю вовремя. – Пока он говорил, его лошадь приблизилась к Быхому и рука, оторвавшись от поводьев, скользнула под полу накидки.

Фэр хотел что-то ответить, но перед глазами стремительно сверкнуло лезвие кинжала и Бат Боил мощным ударом вонзил его фэру в сердце, пробив ткань темной накидки и кожу доспехов. Брызнула жидкая кровь. Быхом удивленно моргнул, закряхтел и повалился из седла, повисая на стременах.

Терр ладонью ударил лошадь Быхома по крупу, она пугливо скакнула вперед и потащила труп фэра по земле. Бат Боил глянул вслед равнодушно.

Глав двенадцатая. Доннаронда и Друм

Лошади скакали без рывков, мягко отталкиваясь от земли, словно едва касаясь ее. Малкин приотстал от Доннаронды, вглядываясь в широкую тропу перед собой. Крысиный лес вокруг макушками деревьев прокалывал небо, храня лесные тайны в густой молочной дымке. За Ванькой бок о бок покачивались в седлах Сашка и Катюха, а позади вразнобой выстукивали копытами лошади воинов.

Тропа закончилась опушкой леса. Солнце ослепило. Великая крыса сощурилась. Воздух пахнул свежиной и сухостью. Застойная пахучая сырость, висевшая на деревьях, осталась за спиной. Границу леса обозначили невысокие жесткие кусты с красной ягодой под крупными листьями. Дальше – редкая молодая поросль, бегущая вниз по склону, облитому малахитом сочной травы, искрящейся звоном дневных лучей.

Малкин направил лошадь в густую траву и сунул руку в карман, нащупывая свиток. Ладонь обожгло. Дернулся, но пальцы не разжимались, по руке и телу пошла огненная волна. Ванька сделался пунцовым, словно раскалился, как металл в кузнечных мехах.

Сашка прикоснулась к нему и отстранилась, ощутив удар током. Садануло так, что до крови прикусила язык.

У Малкина в ушах поплыл неестественный звон, лошадь под ним начала приседать на задние ноги, запищала крысой. Другие лошади попятились и шарахнулись в стороны. Однако Доннаронда быстрым движением руки урезонила их. Ваньку прошиб крупный пот, покатился по лбу, глазам, щекам, шее, по всему телу с шипением кипящего масла на раскаленной сковороде. Звон пропал, огненная волна, схлынув, упала наземь, скрючивая траву под брюхом лошади. Но пальцы в кармане попрежнему не разжимались и не выпускали свитка.

– Ты готов продолжить путь? – спросила Доннаронда.

Ванька кивнул, ему в этот миг сознание четко выдало, куда направлялась воительница:

– Готов, Примадонна, – напрягся и резко выдернул из кармана руку, отпустившую свиток. – Что со мной было? Я как будто изменился. – Он вытянул тонкую шею. – Откуда мне известно, что ты скачешь навстречу Друму? У меня это сидит в мозгах. Но ведь ты ничего не сообщала. Черепок трещит, в нем какое-то варево кипит и булькает.

Воительница впервые с особой уважительностью наклонила голову:

– Тебя только что посетила Великая магия. Ты стал другим. Великие маги Земли подали тебе знак. Они говорили с тобой. Я почувствовала это.