Дебиземия

– Не сомневаюсь, что ты сечешь в магии, Великая воительница, – произнес Ванька. – Собственными глазами видел твою магическую силу. Однако сейчас я не терял разума и не помню, чтобы со мной кто-то разговаривал.

– Великим не нужен твой язык, твой дух говорил с ними, – величественно пояснила Доннаронда.

Ванька озадаченно почесал затылок и сменил тему:

– Надо спешить, Примадонна, пока Друм не добрался до крысиного леса и пока все твои враги не соединились, – поднял на стременах худое длинное тело. – Веди, Великая воительница, ты знаешь, где искать Друма!

Лошадь Доннаронды выбросила из-под копыт землю с травой и пустилась вниз по склону.

Малкин скакал рядом. Катюха прижалась к шее лошади, боясь от нее оторваться. Видела длинную серую гриву, летящую на ветру, и перебирающие ноги, секущие копытами густую мураву. Сашка держалась в седле увереннее, от Ваньки не отставала, но скачка по пересеченной местности выматывала и ее.

Внизу некоторое время все скакали по высохшему руслу ручья, пока Доннаронда не повернула лошадь к вершине холма.

Лошади пошли медленнее, Катюха распрямилась, Сашка опустила повод, спрашивая у Малкина:

– Кто такой Друм?

– Друм опасен, – последовал странный ответ.

– И все? – воскликнула Сашка. – Здесь все кругом опасны. Одной опасностью больше, одной меньше, что с того? Нужно изменить ход событий, чтобы исчезла опасность, но как это сделать? Тут всюду для нас сплошная непредсказуемость, но для воительницы этот мир свой, она – маг, она должна предвидеть события, по крайней мере почувствовать, и попытаться повлиять на них.

– Кажется, Доннаронда именно так и делает, – ответил Ванька.

Сашка охватила взглядом вершину холма и подстегнула лошадь:

– Может, у нее что-то и получится, – сказала затем, – но меня сейчас волнует больше то, что мы не знаем, где искать наших друзей. И с Карюхой большущий вопрос, а ведь она где-то совсем рядом. У Крабиры, видать, облом: ни слуху, ни духу от нее.

Лошади взбирались по крутому склону. Густая трава по брюхо. Солнце било в глаза, пекло голову.

В плотной одежде дебиземки Катюха мучилась от жары, между лопатками проступал пот, хоть раздевайся. Жаль, что нет второй такой футболки, как у Сашки. Всю дорогу от крысиного леса девушка молчала и лишь теперь выложила Сашке, будто отводила душу:

– Хотела бы я знать, долго нам еще колтыхаться в этих деревянных седлах? Я уже отбила все, что можно и что нельзя. Что это за Друм и чего от него ожидать? Кому, в конце концов, он опасен? Нам или Доннаронде? Ванька тоже хорош гусь, ни черта толком не объясняет.

– Не ворчи, без тебя тошно, – откликнулась Сашка, крепко держа вожжи, – вот взберемся на вершину холма и поговорим.

До вершины оставалось немного, когда до слуха донеслись непонятные звуки. Скрип, скрежет, визг и глухое уханье. Девушки умолкли, навострив уши. Доннаронда приостановила лошадь, окинула всех глазами, знаком показала, чтобы подтянулись и не шумели. Лошади перестали фырчать, воины прекратили пыхтеть и скрипеть кожаными доспехами. На вершину холма выехали почти беззвучно.

Глазам предстала хорошо наезженная и натоптанная тропа, пересекающая плоскую вершину. Звук доносился снизу, с другой стороны холма. Подъехали к краю и увидали двигавшийся навстречу вверх по тропе отряд Друма с громыхающей повозкой и глухо ухающим чаном на ней.

– Друм! – произнесла одно слово Доннаронда.

– Друм? – зачем-то переспросила Катюха.

– Друм! – уверенно подтвердил Малкин, удивляясь самому себе.

– Вот тебе и Друм, – повернулась Сашка к Катюхе.

Воины Доннаронды пришли в движение. Без лишних команд кольцом окружили воительницу и людей, ощетинились копьями, стрелами и палашами.

Друм остановил отряд. Скрип и скрежет повозки прекратился, шум в чане стих. Его воины перегруппировались, взяв наизготовку оружие. Друм выдохнул обрубком носа воздух и некоторое время молча рассматривал тех, кто был наверху. Узнал Великую воительницу. Медленно направил лошадь к вершине.

Раппопет с Лугатиком сошли с тропы и следили за отряд-ником. Над ними сзади нависли четверо. Воин с деревянным лицом беспрерывно обнюхивал парней. Второй, со шрамом на подбородке, совал им под ребра кулак. Третий, со сломанным кривым носом, хрипло дышал в затылок Раппопету. Четвертый, с бельмом на глазу, угрожающе рычал над ухом Лугатика.

Друм на полпути к вершине придержал лошадь, бросил руки на луку седла, метнул глаза на воительницу:

– Я узнал тебя, Примадонна. От меня не скроешься ни под чьей личиной. Если думала застать меня врасплох, то ошиблась, я всегда готов к схватке, а если не хотела, тогда почему оказалась на моем пути? Чем я заслужил такую честь? Сама Великая воительница, магиня вольных крыс, вышла навстречу мне! Хочешь спросить, не желаю ли я вернуться в крысиный лес? Желаю, Примадонна, но не в роли твоего подручного, а победителем Великой воительницы вольных крыс. Великим вожаком крыс-каннибалов! И я уже возвращаюсь! Я везу полный чан каннибалов, они покорны моей власти так же, как тебе покорны вольные крысы. Твоя магия не остановит каннибалов, как ты не остановишь меня!