Дебиземия

– Эх, старый кобель, дупло гнилое, крысолов неудачливый, мышиный понос, ведь давно знаю тебя, Абрахма, а все наступаю на горящие угли, которые ты раздуваешь, – безысходно закачал маленькой удлиненной головкой. – Будь по-твоему, больше не торгуюсь: сто, так сто.

В глубоко посаженных глазах Абрахмы язвительно вспыхнул обжигающий огонек:

– А монеты у тебя остались, Жуч? Без монет ничего не получишь. Ты знаешь мои правила: шлюхи в долг не работают.

Жуч хлопнул себя по карманам и засуетился:

– Не беспокойся, Абрахма, сейчас отправлю слугу за кошелем. Зевнуть не успеешь, как он вернется. – Жуч глянул на битюга и требовательно произнес: – Ну чего ты в шлюх вцепился? Отсюда никуда не сбегут! Покличь с улицы моего слугу!

Битюг не тронулся с места, пока не последовал кивок Абрах-мы. Только после этого отпустил Катюху с Карюхой и без промедления выскользнул за дверь. Сильный едкий запах пота битюга за спиной у девушек пропал и они распрямились, глядя на Жуча и Абрахму ощетинившимися зверьками. Однако битюг отсутствовал недолго, через минуту вновь возник в дверях вместе со слугой Жуча. Таким же маленьким и диспропорциональным, как хозяин. Жуч выдернул из кармана пустой кошель, нетерпеливо сунул в руки слуге и с азартом выпалил:

– Пускай хранительница набьет монетами до краев. И быстро неси, как летучая мышь!

Слуга шмыгнул за дверь. Жуч снова вперился взглядом в Карюху, облизываясь. Абрахме пояснил:

– Он у меня резвый на ногу, живо вернется. Скоро я отсчитаю тебе сто фарандоидов, и эта шлюха будет визжать в моей постели. Я уже ощущаю, как ее визг разогревает меня.

Но Абрахма с сомнением хмыкнула, насмешка в глазах говорила: не забегай вперед, Жуч, я еще не сказала последнего слова, сто фарандоидов – это только затравка:

– К тому времени, Жуч, пока твой слуга вернется, цена вырастет вдвое, а то и более, – охладила его пыл.

Между тем Жуч уже находился на взводе, остановить его было теперь непросто, шлея попала под хвост. Он с нетерпением потирал потные пальцы:

– Я не откажусь, не откажусь, Абрахма, не пугай пуганого, не откажусь.

– Я бы хотела, чтобы ты был первым у новеньких шлюх, – бросила кость Абрахма, еще сильнее разжигая аппетит Жуча, и надеясь на этой волне хапнуть максимальный барыш. – Никогда больше не приходи в дом свиданий с полупустым кошелем, Жуч. Вот видишь, как все может обернуться. Тебе повезло, что других посетителей нет, а то неизвестно, каким бы ты по счету мог оказаться у этих шлюх.

– Но кто же знал, что у тебя такие кошечки завелись? – Жуч довольно растянул в улыбке узкий рот.

– Интуиция должна быть, Жуч, интуиция, – грубым тоном напомнила Абрахма, прикидывая в уме, какую сумму еще можно набросить.

– Обижаешь, Абрахма, – довольно хихикнул Жуч.

– Я – нет, – ответила Абрахма. – А вот твой слуга что-то не торопится. Цена уже до трехсот фарандоидов подскочила, – внимательно проследила за реакцией Жуча. И удовлетворенно вздохнула: реакция была безразличная. Жуч однозначно, как хороший конь, закусил удила и не собирался поворачивать назад. Это порадовало Абрахму. Если так пойдет дальше, то свежий товар будет стоить больше, чем все вместе взятые шлюхи дома свиданий. В голове уже зрела новая цена за шлюху, но решила пока не объявлять, чуть погодить, дождаться слугу Жуча, чтобы увидеть, как набит кошель, и выудить оттуда все фарандоиды. – Это дорогая шлюха, Жуч, очень дорогая, но она стоит того, поверь мне. И не думай, что тебе будет просто одержать над нею верх, видишь, каким зверьком смотрит, настоящая крыса в облике деби. Очень строптивая, дикая, не объезженная еще, если не осилишь сегодня такую шлюху, завтра она будет тебе не по карману. Хотя, может быть, и сегодня твой кошель окажется недостаточно набитым.

– Люблю диких. – Жуч всем телом качнулся к Карюхе, на губах выступили слюни.

Катюха и Карюха сомкнулись плотнее. Друзей рядом не было, защищаться предстояло самим. Понятно, что убивать или отправлять к крысам-каннибалам девушек никто не собирался, но то, как Абрахма одним махом записала их в шлюхи, бесило донельзя. Нет, покоряться они не думали. Отбиваться и отбиваться: ногами, руками, зубами. Чтобы вырваться отсюда. Их лица были покрыты багровыми пятнами ярости.

– Я тебе не шлюха, карлик длинноносый! Только прикоснись, паршивый уродец! – крикнула Карюха с рычанием в голосе, – глазенки выцарапаю! Я – чужеземный посланец к презу!

– Ах, какая дикая, – у Жуча еще больше потекла слюна, он задрожал всем телом.

– Разрешаю дотронуться, Жуч, – позволила Абрахма. – Может, аппетит усилится. Где ты еще встретишь шлюху, которая была бы чужеземным посланцем к презу? – Абрахма знала самцов, посещавших дом свиданий. Их стоило только распалить, после этого монет они уже не считали. Уверена была, что Жуч, прикоснувшись к вожделенному, готов будет на все. Ей следовало ловить момент и не прогадать.

Жуч, клокочущий изнутри, подскочил к девушкам и жаркими липкими ладонями дотронулся до тела Карюхи, провел по ее бедрам, а голос забурлил, как кипящая вода в сосуде:

– Сладкая, сладкая, сладкая.