Дебиземия

– Эй, ты, не лапай! – успела возмутиться Карюха и получила по шее удар, отчего голову тряхануло и в глазах поплыли радужные круги.

Шлюха уверенно и прытко пробежала вперед по длинному коридору.

Шею Катюхи сжала грубая клешня стражника, пригнув к полу. Пол был деревянным. Остального девушке рассмотреть не удалось. Услыхала лишь, как взвизгнула вторая дверь и скрипучий голос попутчицы торопливо-уверенно сообщил кому-то:

– Я захватила двух шлюх, которые выдают себя за чужеземных посланцев к презу Фарандусу! Они сбежали от Абрахмы, чуть не смотались из Пуна, но я перехитрила их! Я хочу получить за них монеты! – И дверным стражам: – Тащите сюда этих крыс моченых!

Стражи втолкнули людей в плоские деревянные двери с широкими медными петлями и убрали руки с их шей.

– Они сами назвались посланцами к презу! – вновь отрапортовала шлюха, когда девушки распрямились.

Помещение было с двумя окнами. Каменные стены увешаны луками, палашами, кожаными доспехами, ремнями, веревками и еще чем-то непонятным. Свет из окон явственно показывал, что предметы на стенах изрядно одряхлели: луки потерты, тетива провисла, штопка на коже доспехов обветшала – все потускнело от времени.

Из дальнего угла сильно выпирал прочный массивный стол, тяжелый, как каменная глыба. За ним сидел деби в синей накидке. Лучи солнца с улицы чуть осветляли жухлую сухую кожу лица, закладывая тени в глубоких морщинах лба. Отчетливо выделялась крупная бородавка на впалой левой щеке. Это был Самор, городищенский инквиз, Главный инквиз Пунского землячества. Он сидел неподвижно и смотрел с любопытством и разочарованием.

Он ожидал увидеть мощных и крепких чужеземцев, которые смогли сокрушить известных и славных деби: отрядника Бартакула, гарнизонника Рокмуса, опасного и изворотливого бестию Особого порученца Дарона и даже Сильнейшего мага Албакуса. И вдруг перед ним возникли две щуплые фигурки.

Самор перевел глаза на шлюху, во взгляде у него появилось раздражение:

– Это посланцы к презу Фарандусу, Бло? – голос Главного инквиза ничего хорошего не сулил.

Шлюха мотнула головой и упрямо подтвердила:

– Так они назвались, – и коротко изложила последние события. – Они расправились с Абрахмой и Лойдой, но сначала разделались с битюгом Бубом и монетным посетителем Жучем.

Самор после этих слов нахмурился, шлюха могла и наплести, не почесаться.

Он хорошо знал природу тайных инквизных доносчиков, таиндов. Они на все были готовы ради лишней монеты, а подчас даже не ради монеты, а чтобы порадовать душу местью либо потешить собственную зависть. Но главное, все дрожали за свою жизнь, боялись оступиться, ибо выходом из инкизной службы была только смерть. И все-таки, несмотря на это, от желающих подслушать, подглядеть, проследить, донести отбоя не было. Казалось, ничего лучше дебиземцы делать не умели. Любой, на ком останавливался взгляд Самора, усердно брался за дело, будто стать таиндом было целью всей его жизни. И Самор не церемонился, множил таиндов. Распускал свою паутину беспредельно. Поголовно опутывал доносами жителей Пунского землячества, насаживая каждого на крепкий крючок. Отслеживал всех, никого не забывал, даже фэра Быхома видел как на ладони, хотя ищейки фэра нередко досаждали.

Бло в доме свиданий была одной из таиндов, от которых он знал обо всем происходящем в этом заведении. Появление Бло сейчас в инквизном доме удивило. Нежданно-негаданно притащила с собой чужеземцев, в поисках которых ищейки фэра и инквизы набили на ногах мозоли. Рассчитывала на хорошее вознаграждение и почести. Не просто настучала, а сама сдала их, тепленьких, с потрохами.

Между тем Самор не выразил удовлетворения: было известно, что посланцев шестеро, а тут всего двое. Ко всему, утверждение шлюхи, что эти две худышки расправились с Абрахмой, Лойдой, Бубом и Жучем, вовсе не походило на правду. Главный инквиз раздул впалые щеки, задвигал перед собой руками по столешнице:

– Что с Абрахмой?

– Когда эти крысы убегали, – быстро ответила Бло, тыкая пальцем в девушек, – хозяйка лежала на полу, – и тут же торопливо поправила себя: – Все валялись на полу!

– Живые? – Самор выпустил изо рта воздух, и бородавка на левой щеке пошевелилась, как будто жила своей самостоятельной жизнью.

– Не уверена! – нагнетала шлюха, чтобы повысить свою значимость. – Мне некогда было блукать глазами, я увязалась за этими крысами.

Самор перевел взгляд на людей.

Из-за этих чужеземных посланцев в Пунском землячестве все поставлены на уши. Разные интересы переплелись и сцепились, как оголодавшие крысы в бункере. Самор, пожалуй, оказался единственным, кто был над схваткой. Однако противоречивость интересов сильных землячества сего могла, как водоворотом, в одночасье затянуть его в свою воронку и утопить. Сейчас появление посланцев в инквизном доме было некстати.