Дебиземия

Главный инквиз остановился, кожа с морщинами на лице на недолгое время разгладилась. Глаза пронеслись по длинной, до щиколоток, глухой, темной с фалдами накидке мага, плоскому головному убору с широкими опущенными полями:

– Звал, маг Урток, – подтвердил Самор, не видя его лица. – Посмотри на этих двоих и ответь мне, ты можешь узреть, кто они: чужеземные посланцы к презу Фарандусу или терры? Я должен знать точно. Рассей мои сомнения.

Маг Урток вытащил руки из складок одежды, одной едва тронул поля головного убора, приподнимая, вторую протянул к девушкам, и пальцы послали короткие белые вспышки огня.

Девушки ощутили, как спины им словно обожгло пламенем. Вскрикнули, порываясь податься вперед. Но ноги отказались повиноваться, как будто их парализовало. Железной хваткой сжало плечи и развернуло на сто восемьдесят градусов: лицами к магу Уртоку. Вдруг подул сильный ветер, заслезились глаза, руки обвисли, как отмороженные.

Карюха раскрыла рот, пытаясь что-то произнести: краснела, тужилась, гримасничала. Но горло окостенело.

Катюха терпеливо ждала, не двигалась.

Белый огонь с пальцев мага прочертил в воздухе кольцо вокруг девушек и погас. Урток спрятал руки в фалдах одежды и проговорил:

– Они могут быть чужеземными посланцами к презу, однако могут и не быть посланцами, но они не терры. Я не вижу, из какой они державы. Это не открывается мне. Их держава очень далеко от Дебиземии. Идут они к презу Фарандусу без злых намерений. Это все, что я могу сказать.

У девушек отлегло от сердца, когда услыхали, как маг снял подозрения в их злонамеренности, но ненадолго, потому что Самор недовольно и мрачно замотал головой:

– Погоди, Урток, они виновны в смерти Бартакула, Рокмуса Дарона и мага Албакуса.

Урток снова высвободил руки из фалд накидки, повел перед собой ладонями, обливая светло-зеленым свечением Карюху и Катюху.

Девушки глубоко задышали, почуяв, как стала восстанавливаться эластичность и подвижность мышц. С плеч будто упал груз, пропала скованность, улетучилась свинцовость голосовых связок.

Карюха пошевелилась, возмущенная незаслуженным обвинением, но не проронила ни звука, ждала, что ответит Урток.

Тот отрицательно покрутил головой:

– Подтвердить не могу.

И тут Карюху прорвало:

– А мы что говорили тебе? – воскликнула она, с радостью отмечая, что тело стало управляемым. Возбужденно толкнула Катюху. – Заладил: терры, терры. Да мы, может быть, самые мирные здесь, – она чуть было не выпалила: «люди», но вовремя спохватилась и закончила. – Никому зла не делали и не собираемся делать!

– Вы напали на Абрахму! – резко отверг Самор, продолжая сомневаться в их невиновности.

– Разве тебя это беспокоит, Главный инквиз? – вяло с расстановкой спросил Урток. – Не обманывай себя.

Самор продолжительно посмотрел на мага:

– Ты прав, Урток, не беспокоит, – помолчал. – Иди, маг, я все услышал, что хотел.

Головной убор качнул широкими полями, и Урток растворился в воздухе. Главный инквиз минуту был без движения, затем шагнул к девушкам, уставившись на них холодящим взглядом:

– Очень, очень жаль, что я не могу скормить крысам-каннибалам Абрахму и фэра Быхома.

– А я бы скормила! – вдруг вырвалось у Карюхи. Катюха дернула ее за рубаху, пресекая. Но Карюха отмахнулась. Абрахму она отправила бы в бункер, не задумываясь, хотя и не представляла, как это делается. – А что? – глянула воинственно на Катюху. – Эта жирная корова хотела сделать нас шлюхами! – И Самору. – С предателями так и надо поступать! – Затем остыла, закончила: – Я бы обязательно придумала, как спровадить Абрахму к крысам-каннибалам. Поделом ей было бы.

Главный инквиз сузил глаза: он ненавидел фэра и его жену, всегда исподтишка совал им палки в колеса. Впрочем, ненависть была взаимной: фэр и Абрахма при случае тоже старались пакостить Самору. Он скрипел зубами и копил компромат. Карюха зацепила за больное, но Самор отозвался не сразу:

– Я не могу сообщить об их предательстве в Центральное Инквизное Управление, – поморщился он: злые морщины сильно изрезали лицо. – Там со мной разделаются раньше, чем отдадут на съедение крысам фэра Быхома и его жену. Они давно подкармливают главу ЦИУ своими фарандоидами. Все продались и зажрались. Но я не крысиным хвостом деланный, я знаю, как быть. Об их предательстве должен узнать през Фарандус. И об этом сообщите ему вы. – И тут же прозвучала угроза: – Если откажетесь, я скормлю вас крысам!

У Карюхи от изумления расширились глаза:

– Вот вляпались, – протянула она. – Не Абрахму, так нас. Мы что, следующие в очереди, что ли? – отступила назад, чувствуя, как правая ступня наполовину вылезла из туфли. Спешно сунула ее назад и подтянула ногу. – Крысам-каннибалам, конечно, все равно, кого жрать, но я бы не хотела оказаться первой в очереди в бункер. – И задышала на ухо Катюхе: – Чего молчишь, подруга? Скажи ты ему, что их дрязги нам по барабану. Со своими делами разобраться бы.

Главный инквиз отошел к столу, внимательно наблюдая за девушками. Узловатые пальцы правой руки сосредоточенно поскребли ногтями по столешнице, ладонь левой руки слегка похлопывала по бедру.