Дебиземия

– Опять магия. Она уже доконала меня! – Андрюха коснулся рукой ствола дерева, попытался зацепиться и подтянуться к нему, но рука сорвалась. Он снова ухватил пальцами жесткую кору, и вновь рука скользнула и обвисла. Парень ругнулся, посылая магов и дебиземцев ко всем чертям.

Интус наклонил лохматую голову вперед, молчком вернулся к сыновьям, уселся между ними. Вспухшие веки скрыли глазные яблоки. Сыновья тоже безмолвствовали.

Около Раппопета приходил в сознание Лугатик. Сначала разнеслось его фыркающее сдавленное откашливание и натужное мычание. А после, когда осмыслил происходящее, он издал голосом странное глухое бульканье:

– Где я? – Дотянулся отяжелевшей рукой до земли, скребанул ее ногтями. Повел выпученными глазами по сторонам, увидал висевшего Андрюху, а потом Ваньку с Сашкой. Голос захлебывался. – Черт побери, парни, куда мы опять влипли? Я ничего не помню. Кто это нас на деревья присобачил? Давно мы так висим? – Он вновь потянулся руками к земле, закряхтел, заскрипел зубами и прекратил потуги. – Башка как колокол бухает, в ушах барабаны гвоздят. Парни, надолго мы тут повисли?

– Не скули, Лугатик, без тебя тошно, – как всегда заткнул ему рот Раппопет. – Захлюпал, нытик! Сами ни черта не разберемся. Соображай, что к чему!

Лугатик умолк. Малкин нашел глазами Интуса с сыновьями и заговорил, обращаясь к отцу:

– Объясни хотя бы, Интус, как ты все это устроил?

Деби ответил не сразу. Выдержал паузу, после которой, словно утомленный собственным молчанием, завозился, провел мозолистой рукой по штанам и наконец выложил слова по слогам:

– Мы с Мокусом напоили вас отваром из сонных трав.

– Так вот почему у воды был странный вкус, – проговорил Малкин, вспомнив, как удивлялся привкусу воды в сосуде. – Это для того, чтобы подвесить нас за ноги? Но зачем? Разве мы насолили тебе? Что дальше собираешься делать?

– Передать вас жуперам, – крякнул Интус, разбивая слова по слогам. Кривая нижняя губа чуть оголила зубы, отчетливо обозначив кривизну рта.

Малкин потянулся головой вверх, схватился руками за ноги. Какое-то время повисел в таком положении с кроваво-красным лицом и снова обмяк:

– Кто такие жуперы? – спросил, отдышавшись.

– Те, кому обрыдла власть Фарандуса, – вновь отчетливо разделил слова Интус. – Они хотят заменить Фарандуса на своего парня. Их мало, но они знают, что делать. Сегодня в Ошоке жуперы сговорились с террами.

Малкин снова потянул шею к дебиземцам. В его отекших глазах деби расплывались, как в тумане, а перевернутая поза крайне удручающе действовала на работу мозга. Мозг разбухал от притока крови, давил на череп и, казалось, мог разорвать его на куски. Боль не давала спокойно мыслить.

– Ну и пускай сговариваются! А мы-то здесь при чем? – с досадой выпихнул парень.

– Они знают о вас, – пояснил Интус.

– И что с того?

Ответа не последовало, будто и так все было предельно ясно. Сашка, злясь, откинула от лица футболку:

– Послушай, Интус, – позвала нервно, – будь же нормальным деби, опусти нас на землю, никуда мы не смоемся, нам и ускользать-то некуда. Мы в этих местах, как слепые котята.

– Конечно, не улизнете, – согласился Интус, – мои сыновья с малолетства промышляют охотой в лесу, от них здесь не только деби, но ни одна зверушка не ускользнет, ни одна их стрела не пролетит мимо. А сейчас охота закончена, охота закончена, охота закончена, – повторил трижды.

Эти слова были ответом на просьбу Сашки, иначе говоря, виси и не рыпайся.

Девушка от бессилия сжала скулы и повернула лицо к Ваньке, понимая, что дальше с Интусом вести переговоры бессмысленно. Оставалось только ждать жуперов.

Парни понесли по кочкам, яростно заскрипели зубами.

А лес жил своей привычной жизнью, до которой людям сейчас не было никакого дела. Погруженные в раздражение, они не слышали его, все вокруг тяготило. Времени прошло немало, прежде чем послышался топот копыт.

Мелькнув между деревьями, пригибаясь под ветками, приблизились шестеро конников, спрыгнули с лошадей. Сыновья Интуса подхватили поводья и отвели кобыл к кустам.

Вперед выступил жупер в черно-зеленой накидке чуть выше колен. Лицо бледное, скуластое, с красным прыщом на лбу. Глаза бегающие, неуловимые. Руки ерзающие, неспокойные. Одна потирает другую, вместе потирают бедра, ныряют под накидку и потирают живот.

Интус клюнул головой вниз, отвешивая короткий поклон, поприветствовал:

– Большого духа тебе, Аклак! Твои дела прославят Дебиземию!

– Скоро, скоро, Интус, уже скоро, с нами Бат Боил! – бодро ответил Аклак, показывая на Бата Боила.

Тот чуть отстал, без каких-либо эмоций на лице.

Рядом с Аклаком держались два жупера в черно-зеленых накидках: его помощники. С грязными волосами и неухоженными лицами. У одного торчала козья бородка, у другого заплывшее от хмеля лицо с выпученными красными глазами.

С Батом Боилом были два терра, в серых накидках с жабо, как у Бата, только жабо вполовину у́же. Оба неулыбчивы, с грубо вытесанными каменными лицами. Один с насупленными бровями и длинными, до колен руками, второй с тяжелым подбородком и большой нижней губой.