Дебиземия

– Я вижу, верительного свитка у тебя сейчас нет, – холодным тоном, отметая возражения, сказал Малкину. – Думаю, Интус обшарил тебя с ног до головы. Теперь ты – пуст. Сейчас свиток должен находиться у него, но если свитка под накидкой у Интуса не окажется, тогда был ли он вообще у тебя? И посланец ли ты на самом деле к презу Фарандусу?

Такое вступление определенно говорило о возникших сомнениях у Бата Боила. Когда они появились и почему, Ванька не догадывался, но ощутил жар в теле, ибо терр близко подобрался к истине. Малкин напрягся, мышцы натянулись, как струны. Отчитываться перед терром он не собирался, но и вступать в новый конфликт с Батом Боилом не хотел. Как ни странно, тот обладал влиянием в Пунском землячестве. Новые неприятности людям не нужны были. Лучше обойти острые углы.

Терр спрыгнул с лошади, шагнул к телу Интуса. Срезал застежки с его длинной одежды, стал шарить под нею. Ванька сжал зубы, понимая, что невозможно найти то, чего никогда не существовало. В эту минуту терр на что-то наткнулся и вытянул лоскут потертой серой ткани. Развернул, долго всматривался, недоуменно пыхтел и хмурился. Затем сунул под нос Малкину. Тот увидал на лоскуте непонятные знаки, похожие на клинопись, и постарался сохранить невозмутимый вид. Бат Боил не сводил с Ванькиного лица колющего пронизывающего взора:

– Это и есть верительный свиток? – Большой рот едва раскрылся. – Странный свиток. Никогда не видел подобного. Что это за знаки?

Малкина прожгла мысль: объявить необычный лоскут верительным свитком. Хоть какая-то зацепка. На безрыбье и рак – рыба. Удача будто сама предлагала парню такую услугу. А там время покажет, что делать дальше. И Ванька утвердительно кивнул:

– Да, свиток, – протянул руку. – Верни.

Терр убрал лоскут за спину:

– Как его прочитать?

Ответ возник мгновенно:

– Это тайнопись. – Ванька сделал небольшую паузу. – Только презу Фарандусу могу открыть текст. – И предостерег: – Чужому лучше не пытаться проникнуть в тайну текста. В державе, откуда пришли мы, маги хорошо владеют своим мастерством, – посмотрел выразительно. – Со всяким, кто насильно завладеет свитком, произойдет то же, что произошло с Интусом.

Солнечный луч прошелся по лицу терра, но не смягчил его выражения, а, напротив, больше очертил морщины тенями. Бат Боил продолжал смотреть сумрачно и сухо, рука с лоскутом по-прежнему оставалась за спиной:

– Я покупаю у тебя этот странный свиток, – сказал напористо. – Заплачу за него много фарандоидов. Не отказывайся сразу. Помозгуй. В Дебиземии все меряется количеством монет.

– Я не дебиземец, – напомнил Ванька.

– Ошибаешься! – отрезал терр. – Дебиземия – это не земля, на которой ты стоишь, – Дебиземия – это уклад мозгов. Я знал многих посланцев из разных держав, они утверждали то же, но по мыслям и действиям были дебиземцами больше, чем мы здесь. Вглядись в себя, и ты увидишь внутри себя Дебиземию, – Бат Боил вытащил из-за спины лоскут, поднес к лицу и потянул воздух. – Странный запах, очень странный, откуда-то издалека, – словно догадка понеслась по мозгу терра, но мозг явно не справился с нею, на мгновение провалился в спячку, потерял все мысли, а затем вновь ожил. – Надеюсь, ты сам сообщишь мне текст.

– Нет, – решительно отказал Ванька. – Текст предназначен не для твоих ушей, Бат Боил.

– Не опережай событий, – холодно усмехнулся терр, неторопливо свернул лоскут, секунду подумал и быстро сунул себе под накидку.

Лошадь сбоку от него внезапно заволновалась, закрутила корпусом. Люди обнаружили на ее задних ногах много крыс. Она заржала, высоко подбросила зад и левым копытом сбила с ног Бата Боила. Тот упал навзничь в высокую траву и отключился. Ванька выдернул у него из-под накидки серый лоскут. Сунул себе в карман, скомандовал:

– За мной!

Лошади будто только их и ждали. Раппопет шустро запрыгнул в седло. Лугатик оступился, подвернул стопу, ощутил легкую боль и сплюнул. Но тоже с ходу оказался в седле, сунул голые ноги в стремена. Сашка, ощутив теплую седельную кожу, прижала ноги к бокам кобылы. Малкин вскочил в седло последним.

Лес справа, слева, сзади, впереди. Деревья почти одинаковые, как под копирку. Трава на солнце – густая и жирная, в тени – вялая и редкая. Кустарники растопырили жесткие ветки.

Чувствуя на себе взгляды друзей, Ванька тронул повод и привстал на стременах, не зная, куда направить лошадь. Та мотнула головой и мягко сделала первый шаг. Злясь на себя за все последние события, Малкин сердито подстегнул кобылу, отпустил повод, предоставив ей свободу.