Читаем Дебри полностью

ЗВЕРИНЫЙ СТИЛЬ – ЭТО ДРЕВНИЕ ИЗДЕЛИЯ ИЗ МЕТАЛЛА И КОСТИ С ИЗОБРАЖЕНИЯМИ ЖИВОТНЫХ. ОНИ СЛУЖИЛИ ЗАСТЁЖКАМИ, ДЕТАЛЯМИ КОНСКОЙ СБРУИ, УКРАШЕНИЯМИ И КУЛЬТОВЫМИ ПРЕДМЕТАМИ. ИХ НАХОДЯТ ПО ВСЕЙ ВЕЛИКОЙ СТЕПИ ОТ ПРИЧЕРНОМОРЬЯ ДО АЛТАЯ В МОГИЛЬНИКАХ И КУРГАНАХ. ВОЗРАСТ ИЗДЕЛИЙ – ОТ ТЫСЯЧИ ДО ТРЁХ ТЫСЯЧ ЛЕТ. ИНОГДА ЗВЕРИНЫЙ СТИЛЬ НАЗЫВАЮТ СКИФСКИМ, НО ДРЕВНИЕ КОЧЕВНИКИ СИБИРСКИХ СТЕПЕЙ НЕ БЫЛИ СКИФАМИ

Подлинное значение скифских сокровищ первым осознал губернатор Матвей Гагарин. Князь понял, что их ценность – не в металле, а в истории. Гагарин начал скупать находки, и 10 января 1716 года преподнёс государю десять золотых вещей из курганов Сибири. Пётр обрадовался подарку. Он видел в Европе собрания подобных исторических артефактов и знал им цену. Государь распорядился отправить солдат на поиски древних «куриозов». Крестьянам снова было запрещено рыть курганы, потому что лапотники – дураки, они боятся колдовства и сразу молотками расплющивают «идолов» в лепёшку. А случайные находки Пётр велел сдавать сибирскому губернатору или в «аптеки» в Москве и Петербурге; за это полагалось вознаграждение.

С подачи Гагарина начались систематические раскопки курганов по всей Сибири от Тобола до Енисея. Ради сведений о древних захоронениях Гагарин принялся собирать и изучать старинные татарские рукописи. Самым удачливым кладоискателем оказался шадринский комендант князь Мещерский: его работники раскопали больше сотни погребений Ингальской долины – там, где Исеть впадает в Тобол. В 1717 году Гагарин послал царю ещё 96 крупных и 20 мелких золотых изделий общим весом более 22 кг. В сопроводительном письме Гагарин писал, что исполнил «повеление Вашего Величества приискать вещей, которые сыскивают в землях древних поклаж».

Бугрование было объявлено делом государственным. В 1718 году Пётр издал «археологический прейскурант»: «за человеческие кости (ежели чрезвычайного величества) тысячю рублёф, а за голову пятсот рублёф. За протчие вещи, кои с потписью, вдвое чего оне стоят. За камни с потписью по разсуждению». Пётр позаботился даже о научной стороне дела: «Один гроб с костми привесть не трогая. Где наидутца такие, всему делать чертежи».

Подарки Гагарина заложили основу знаменитой «сибирской коллекции» Петра. Потом свои вклады в неё делали заводчик Акинфий Демидов, губернатор Алексей Черкасский и академик Герхард Миллер. «Сибирская коллекция» стала первым археологическим собранием России. Сначала «золото скифов» хранилось в Кунсткамере, а ныне сокровища Петра находятся в Эрмитаже. В «Сибирской коллекции» около 250 предметов.

По легенде, часть золотых находок Гагарин от Петра утаил и спрятал в тайнике под Тобольским кремлём. Тайник построили шведы: этот подземный ход соединил дом губернатора, Приказную палату, Рентерею, Шведскую башню Гостиного двора и Вознесенскую церковь (возможно, из-за подкопа церковь и рухнула в 1717 году). Подземный ход губернатора Гагарина ищут до сих пор. Если он был, то наверняка его проектировал Семён Ремезов.

«Еще далее поидохом»

Деятельность Григория Новицкого

Самым верным спутником владыки Филофея был ссыльный казачий полковник Григорий Новицкий. Как и Филофей, он закончил престижный Киево-Могилянский коллегиум, знал философию, читал древних авторов. На родине он выгодно женился и сделал отличную карьеру при гетмане Мазепе. Иначе и быть не могло, потому что своей обширной роднёй Новицкий сросся с Мазепой: отец – друг гетмана; сестра замужем за племянником гетмана; шурины – офицеры при гетмане; свояченица – жена Орлика, генерального писаря гетмана. Казалось, что по раскладу судьбы Новицкому достались только козыри, однако измена Мазепы спутала все карты. Вслед за Орликом родня полковника бежала к королю Карлу XII. И Новицкий тоже бежал.

Мазепа принял его со всем радушием и назначил своим «резиденцием» в Краков к Адаму Сенявскому, командующему войсками короля Станислава. А Новицкого в Польше заела совесть: не дело православному казаку воевать против Белого царя. С «дипмиссией» Мазепы Новицкий поехал в Полтаву – и там вдруг сдался канцлеру графу Головкину. Полковника могли казнить за измену, но царь Пётр простил его и отправил искупать грехи в Сибирь.

Губернатор Гагарин приказал Новицкому руководить охраной владыки Филофея в его экспедициях по Оби. Знатный офицер, привыкший повелевать полками, получил под командование какой-то жалкий десяток казаков на двух дощаниках, а вместо неприятеля у него были чудища тысячевёрстной сибирской тайги: Медный Гусь, Когтистый Старик и Золотая Баба.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новый Алексей Иванов

Ненастье
Ненастье

«2008 год. Простой водитель, бывший солдат Афганской войны, в одиночку устраивает дерзкое ограбление спецфургона, который перевозит деньги большого торгового центра. Так в миллионном, но захолустном городе Батуеве завершается долгая история могучего и деятельного союза ветеранов Афганистана — то ли общественной организации, то ли бизнес‑альянса, то ли криминальной группировки: в «лихие девяностые», когда этот союз образовался и набрал силу, сложно было отличить одно от другого.Но роман не про деньги и не про криминал, а про ненастье в душе. Про отчаянные поиски причины, по которой человек должен доверять человеку в мире, где торжествуют только хищники, — но без доверия жить невозможно. Роман о том, что величие и отчаянье имеют одни и те же корни. О том, что каждый из нас рискует ненароком попасть в ненастье и уже не вырваться оттуда никогда, потому что ненастье — это убежище и ловушка, спасение и погибель, великое утешение и вечная боль жизни».Алексей Иванов

Алексей Викторович Иванов

Современная русская и зарубежная проза
Вилы
Вилы

«Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный», – написал Пушкин в «Капитанской дочке»… и убрал из романа главу с этими словами. Слова прекрасные, но неверные. Русский бунт вовсе не бессмысленный. Далеко не всегда беспощадный. И увидеть его – впечатление жестокое, но для разума и души очистительное.Бунт Емельяна Пугачёва сотрясал Российскую империю в 1773–1775 годах. Для России это было время абсолютизма и мирового лидерства. Но как Эпоха Просвещения породила ордынские требования восставших? В пугачёвщине всё очень сложно. Она имела весьма причудливые причины и была неоднородна до фантастичности. Книга Алексея Иванова «Вилы» – поиск ответа на вопрос «что такое пугачёвщина?».Этот вопрос можно сформулировать иначе: «а какова Россия изнутри?». Автор предлагает свою методику ответа: «наложить историю на территорию». Пройти сейчас, в XXI веке, старинными дорогами великого бунта и попробовать понять, кто мы такие на этой земле.

Александр Яковлевич Яшин , Алексей Викторович Иванов

Публицистика / Советская классическая проза
Пищеблок
Пищеблок

«Жаркое лето 1980 года. Столицу сотрясает Олимпиада, а в небольшом пионерском лагере на берегу Волги всё тихо и спокойно. Пионеры маршируют на линейках, играют в футбол и по ночам рассказывают страшные истории; молодые вожатые влюбляются друг в друга; речной трамвайчик привозит бидоны с молоком, и у пищеблока вертятся деревенские собаки. Но жизнь пионерлагеря, на первый взгляд безмятежная, имеет свою тайную и тёмную сторону. Среди пионеров прячутся вампиры. Их воля и определяет то, что происходит у всех на виду."Пищеблок" – простая и весёлая история о сложных и серьёзных вещах. Есть дети как дети – с играми, ссорами, фантазиями и бестолковостью. Есть пионерство, уже никому не нужное и формальное. А есть вампиры, которым надо жить среди людей, но по своим вампирским правилам. Как вампирская мистика внедряется в мёртвые советские ритуалы и переделывает живое и естественное детское поведение? Как любовь и дружба противостоят выморочным законам идеологии и вампиризма? Словом, чей горн трубит для горниста и под чей барабан шагает барабанщик?»Алексей Иванов

Алексей Викторович Иванов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дебри
Дебри

Роман Алексея Иванова «Тобол» рассказывает о петровской эпохе в истории Сибири. В романе множество сюжетных линий. Губернатор перестраивает Сибирь из воеводской в имперскую. Зодчий возводит кремль. Митрополит ищет идола в чудотворной кольчуге Ермака. Пленный шведский офицер тайно составляет карту Оби. Бухарский купец налаживает сбыт нелегальной пушнины. Беглые раскольники готовят массовое самосожжение. Шаман насылает демонов тайги на православных миссионеров. Китайский посол подбивает русских на войну с джунгарами. Ссыльный полковник, зачарованный язычницей, гонится за своей колдовской возлюбленной. Войско обороняет степную крепость от кочевников. Эти яркие сюжеты выстроены на основе реальных событий сибирской истории, и очень многие персонажи – реальные персоны, о которых написаны научные исследования. Об этом – книга Алексея Иванова и Юлии Зайцевой «Дебри».«Дебри» – историческая основа романа «Тобол». А ещё и рассказ о том, как со времён Ермака до времён Петра создавалась русская Сибирь. Рассказ о том, зачем Сибирь была нужна России, и какими усилиями далось покорение неведомой тайги. «Дебри» – достоверное повествование о дерзости землепроходцев и воровстве воевод, о забытых городах Мангазее и Албазине, об идолах и шаманизме, о войнах с инородцами и казачьих мятежах, о пушнине и могильном золоте, о сибирских святых и протопопе Аввакуме, о служилых людях и ссыльных бунтовщиках, о мамонтах и первых натуралистах. Сибирская история полна страстей, корысти и самоотверженности. И знать её надо просто потому, что мы русские.

Алексей Викторович Иванов , Юлия Юрьевна Зайцева

Публицистика

Похожие книги

Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика