Деградация. Свои люди

– А у вас там много придурков? Хотя да, тенденция на лицо, ваш нынешний начальник отдела тоже нечто. Но лично я в данном случае имел в виду Красильникова.

Алексей поперхнулся, прикидывая, что если собственная безопасность слушает этот разговор, то частное мнение о своих профессиональных качествах Красильникову любезно сообщат. Словно прочитав эти мысли, Ежов сказал:

– Допустим, доложат ему про придурка, дальше что? Это может у вас там до фига желающих бумажки перекладывать в кабинетах с места на место, да на кнопки тыкать, а по городу носиться и землю рыть, да еще при совершенно ненормированном графике, думаешь много любителей?

– Ясно, ситуацию примерно понял, – произнес Алексей. – Сколько у меня времени на раздумья?

– Нифига ты не понял. Минуты две примерно есть, – ответил Ежов, отчего Алексей даже хмыкнул в трубку. – Тебе засечь время?

– Не надо. Куда подойти?

– Давай сначала ко мне, быстренько твой рапорт на перевод проведем с нашей стороны. Потом ты пойдешь к Красильникову сначала сам. Если он не подпишет перевод, то уже будем разговаривать на уровне начальников.

– Хорошо. Сдаю смену и подхожу.

– Это самое. Ивана не трогай, ему не до тебя сейчас будет.

– Я вас понял, – ответил Алексей уже гудкам в трубке.

Иван действительно вернулся хмурым, как–то странно покосился на Алексея, но ничего не сказал, а быстро засобирался домой.

Алексей тоже засобирался, но отправился не на выход вместе с Иваном, а в центральный  корпус комплекса зданий на Петровке, в вотчину МУРа, бросив коротко «к Пашке забегу», на что Иван только рассеяно кивнул. Найти кабинет Ежова оказалось не трудно. Алексей собрался с мыслями и постучался.

– Заходи давай быстрей, – бесцеремонно донеслось из–за дверей.

Он вошел в кабинет, сел на предложенный стул, после чего Ежов вручил ему лист с  распечатанным текстом рапорта на перевод от имени Алексея и уже наложенными резолюциями о согласии со стороны начальника МУРа. На рапорте не хватало только его подписи, и согласия Красильникова.

– Ничего себе, – удивился Алексей.

– Ты давай, воду не мути, расписывайся за себя. А то за такую самодеятельность нас по головке не погладят, если вдруг всплывет.

– Уже не всплывет, – сказал Алексей, ставя свой автограф, – А что за спешка такая?

– Трансферное окно закрывается… – задумчиво отозвался Ежов.

– Чего? При чем тут футбол?

Алексей Михайлович улыбнулся, посмотрел на Алексея, и сказал:

– Приказ о прекращении всех переводов без особого разрешения будет передан по подразделениям сегодня после обеда. Реструктуризация штатов в рамках реформы. Подписал?

– Ага.

– Топай к Красильникову.

– Напрямую?

– А что тебе терять? Давай быстрей, пока утро, туда–сюда, он еще не раскачался и у себя за столом кофеи гоняет.

– Понятно. Наверно вы правы. Так я пойду?

– Пулей! Меня в курсе держи.

Красильников действительно был на месте, и действительно пил кофе, в чем удостоверился Алексей, когда тот дал согласие секретарше впустить визитера по личному вопросу вне очереди, без предварительной записи. Пребывал он в добродушном настроении, и, увидев вошедшего Алексея, даже заулыбался и указал ему на стул.

– Рассказывай давай, что у тебя стряслось.

– Юрий Львович, – начал смущенно Алексей, – помнится, вы обещали некоторое содействие моему карьерному росту…

– Ага, было такое, – бодро отозвался начальник, – вот как раз тебе пора смену возглавить, что скажешь?

– Понимаете, Юрий Львович, после службы в Чечне теперешняя служба в информационном центре кажется мне монотонной и скучной.

– Понимаю, прекрасно понимаю. Ты же знаешь, 80% рабочего времени это работа с бумагами в нашей системе. Сейчас компьютер хоть помогает, да. В этом вопросе я тебе помочь не могу ничем, к сожалению…

– Я нашел для себя более увлекательную возможность продолжения службы в другом подразделении. Там меня готовы взять.

– Чернов, ты что, перевода хочешь? Куда? – нахмурившись, уставился на него Красильников.

– Да. Вот рапорт. Вы обещали посодействовать.

Красильников поморщился, оценивающе взглянул на Алексея, еще немного подумал о перспективах потери сотрудника, но сделал какие–то свои выводы и сказал:

– Хорошо. Раз обещал, значит сделаю. Хотя жаль тебя отпускать… Ладно. Давай рапорт.

Алексей придвинул лист бумаги к начальнику, тот пробежался по первым нескольким строкам, затем воскликнул:

– В МУР?! Чернов, ты в своем уме? Хорошо подумал? Что ты там забыл?

– Более интересную работу с людьми, – равнодушно ответил Алексей.

– Ты же вообще этой работы не знаешь!

– Обещали научить, да и в Чечне я получил некоторые оперативные навыки.

На этот раз Красильников одарил Алексея продолжительным взглядом с явно читающимся скепсисом и разочарованием.

– Хорошо, хрен с тобой, – сказал он уже спокойней, отмечая на рапорте свое согласие. – Все–таки, Чернов, как ты был идиотом, так им и остался.

– Разрешите идти? – спросил Алексей, пропустив колкость мимо ушей и осторожно притягивая рапорт назад к себе.

– Следующую смену прикроешь Рябова, ему немного не до работы сейчас. А потом можешь валить в свой МУР. Свободен.