Посмотрим бегло на несколько основных теорий. Одни полагают, что в основе Деяний (главным образом, первой части) лежит ранний текст, причем некоторые считают, что скорее всего арамейский[44]
. Другие, что автор пользовался двумя параллельными источниками: одним «хорошим», древним, написанным свидетелем событий, а другим «плохим», более поздним, легендарного характера, происходящим из иудео-христианского круга[45]. Третьи считают, что у автора было много источников: Иерусалимско-кесарийский (8:5-40; 9:29-11:18; 12:1-24), Антиохийский (6:1-8:4; 11:19-30; 12:25-15:35), некий частный источник, из которого автор почерпнул историю обращения Павла[46].Как в пользу, так и против этих теорий было высказано немало соображений, и в процессе их обсуждений было сделано немало тонких и точных наблюдений о творческой манере и стиле Луки. По всей вероятности, с определенной долей уверенности можно сказать, что Лука пользовался как устными, так и письменными источниками, которые он перерабатывал, используя в своем повествовании. В некоторых местах, тем не менее, швы между различными источниками заметны: например, неожиданно меняется терминология (в первой части Деяний Лука пользуется словосочетанием «боящиеся Бога» – φοβούμενοι τὸν θεόν, а начиная с 13:43 «боящиеся» уступают место «чтущим (Бога)» σεβόμενοι (τὅν θεὅν), о значении этой категории см. ниже, с. 46 слл.), некоторые рассказы дублируются, иногда видны редакторские связки между двумя рассказами.
Естественным образом особое внимание тех, кто занимался проблемой источников Деяний, привлекали так называемые «мы-отрывки»[47]
. В тексте Луки имеются три таких отрывка[48], все они находятся во второй части Деяний, в местах, где речь идет о морских путешествиях. Первый рассказывает о путешествии из Троады в Неаполь, порт Филлипп (Деян 16:10-17), второй о путешествии из Филипп в Кесарию (20:5-21:18), третий о путешествии из Кесарии в Италию, во время которого неподалеку от Мальты произошло кораблекрушение (27:1-28:16). Существует несколько объяснений неожиданной смены ракурса повествования.1. Лука, спутник Павла в этих путешествиях, вставил в свой текст отрывки из дневника, который он в это время вел (эта традиция зафиксирована уже в каноне Муратори, стк. 35-37: Lucas optimo Theofilo comprendit quae sub praesentia eius singula gerebantur – «Лука, обращаясь к „наилучшему Теофилу“ соединил вместе события, которые произошли в его присутствии».
2. Автор воспользовался чужими дневниками, которые сильно отредактировал.
3. Автор, который был свидетелем происшедшего, хотел это таким образом подчеркнуть.
4. Автор не был свидетелем происшедшего, и использование первого лица является стилистическим приемом, цель которого придать правдоподобие описываемому[49]
.Проблема историчности Деяний
Деяния Апостолов – первое христианское сочинение, рассказывающее об истоках христианской церкви. Если бы его не существовало, то о начальном этапе христианства нам почти ничего не было бы известно, за исключением тех крупиц информации, которые удается извлечь из Посланий Павла. Именно поэтому вопрос о том, насколько исторически надежно повествование Луки, стоит так остро.
Самый серьезный удар по вере в значимость Деяний как исторического источника был нанесен представителями Тюбингенской школы. Вердикт тюбингенцев был суров: Деяния – сочинение II в., при этом чисто богословское по характеру и дающее искаженную картину начального этапа христианства[50]
. И хотя точка зрения тюбингенцев давно уже потеряла свою популярность и ошибочность многих их положений сомнения не вызывает, начатая ими дискуссия об историчности Деяний, то затухая, то разгораясь с новой силой, не прекращается. Значение Тюбингенской школы в изучении Нового Завета чрезвычайно велико. В сущности, с тюбингенцев следует вести отсчет серьезного научного исследования новозаветного корпуса. Поставленные представителями школы дерзновенные и бескомпромиссные вопросы взбудоражили и перевернули традиционную библеистику и заставили тех, кто не принимал решений тюбингенцев, искать ответы и защищать свои позиции на совершенно ином качественном уровне.