Деяния Апостолов на фоне еврейской диаспоры

Близкие отношения квазипрозелитов Афродисиады с еврейской общиной – иной сюжет. Это лишь один тип отношений, который существовал. Но был и другой. Культурный импульс, полученный язычниками от евреев, в некоторых случаях послужил толчком для создания особых религиозных структур[125].

3. Косвенные эпиграфические свидетельства о боящихся Бога

П. В. ван дер Хорст привлек внимание к интереснейшей надписи из памфилийского города Белкис, опубликованной французскими эпиграфистами[126]. Она находится на небольшом алтаре и датируется I или II вв. по Р. Х. Текст надписи выглядит следующим образом:

θεῷ ἀψευδ[εῖ καὶ]

ἀχειροποιήτῳ

εὐχήν.

«Богу правдивому, истинному и нерукотворному по обету».

Ван дер Хорст считает, что эта надпись была сделана язычником, «который находился под глубоким влиянием иудаизма, особенно под влиянием его отношения к идолопоклонству, и принадлежал к категории, обозначенной в Деяниях как φοβούμενοι/σεβόμενοι τὸν θεόν, а в эпиграфических источниках – θεοσεβεῖς или metuentes»[127]. В пользу своей точки зрения ван дер Хорст привел следующие аргументы. Во-первых, слово ἀχειροποίητος не встречается ни в языческой греческой литературе, ни в эпиграфике, ни в Септуагинте, ни в еврейских псевдоэпиграфах. Известно оно по христианской литературе: трижды встречается в Новом Завете (Мк 14:58; Кол 2:11; 2 Кор 5:1) и затем изредка в святоотеческой литературе. Зафиксированное в греческом языке, начиная с Геродота, в нейтральных контекстах со значением «сделанное человеческими руками», слово χειροποίητος в Септуагинте приобретает новый семантический оттенок и становится техническим термином для обозначения языческого идола – переводом אליל. Добавление отрицательного префикса, как полагает ван дер Хорст, автоматически превращает его на этом фоне в эпитет единственного истинного Бога и помещает в контекст иудейской полемики против идолопоклонства, на фоне которой становится понятным и новозаветное словоупотребление. Во-вторых, данная надпись сделана на алтаре, что сразу исключает ее иудейскую или христианскую принадлежность. И, наконец, сочетание двух эпитетов ἀψευδής и ἀχειροποίητος указывает на иудаизирующий стиль[128]. В качестве параллели ван дер Хорст ссылается на частную надпись на алтаре из Пергама, датируемую II в[129]. В верхней части алтаря стоит: θεὸς κύριος| ὁ ὣν είς ἀεί («Бог Господь, сущий вовек»), в нижней: Ζώπυρος τῷ κυρίῳ τὸν βωμὸν | καὶ τὴν φω{ι}τοφόρον μετὰ τοῦ | φλογούχου («Зопир [посвятил] Господу этот алтарь и светильник с подставкой»). Сочетание выражений θεὸς κύριος| и ὁ ὢν εἰς ἀεί не могло принадлежать язычнику, не испытавшему влияния иудаизма, а то, что надпись сделана на алтаре, исключает возможность ее изготовления христианином или иудеем[130].

Алтари такого рода являются не единственными возможными следами боящихся Бога. По всему Средиземноморью обнаружены многочисленные посвящения Богу Высочайшему, которые некоторые исследователи также считают связанными с квазипрозелитами. Рассмотрению этой гипотезы посвящена следующая глава. Но прежде, чем к нему перейти, необходимо обсудить еще один вопрос – методологический, который в последнее время стал предметом оживленных дебатов. О нем – в отдельном экскурсе.

4. Экскурс. Значение ΠΡΟΣΕΥΗ

1. Критерии для определения еврейских надписей

Значительную часть этой главы была посвящена анализу эпиграфических источников, которые обычно определяются как еврейские и включаются в сборники еврейских надписей. Каковы критерии для отнесения той или иной надписи к этому классу? Предшествующие поколения ученых выработали критерии для выделения еврейских надписей, и хотя в некоторых случаях атрибуция конкретных надписей и ставилась под вопрос, в целом проблема считалась решенной. Кент, который в своем исследовании греко– и латиноязычных еврейских надписей основывался на традиционных критериях, сформулировал их следующим образом:

«Еврейская принадлежность надписей определяется наличием определенных символов (например, меноры, лулаба, этрога, ковчега, шофара), самоидентификации („Луций … еврей“), типично еврейских имен (Вениамин, Анания), упоминанием еврейских религиозных характеристик (например, некто, „выполняющий закон“), находкой в еврейской катакомбе или на еврейском кладбище, упоминанием должности в общине (например, глава синагоги). Эти критерии выражают характеристики, традиционно ассоциирующиеся с евреями эллинистического и римского времени»[131].