Деяния Апостолов на фоне еврейской диаспоры

Один из наиболее существенных вкладов в эту дискуссию принадлежит М. Гудмену. В ряде статей и в недавно вышедшей книге[6] он развивает концепцию, согласно которой вплоть до самого конца первого века, а еще точнее, до 96 г., т.е. до того момента, когда Нерва произвел реформу налога на евреев (fiscus Iudaicus), римляне, в принципе, определяли подлежащих обложению иудейским налогом этнически и не были осведомлены о концепции прозелитизма, а кроме того (и это особенно важно для нашей темы), сами евреи не задавались вопросом, кого из симпатизирующих им язычников (часть которых практически приняла иудейское единобожие, но без совершения формальной процедуры перехода в иудаизм) следует считать евреями, а кого – дружески расположенными иноверцами. Нерва прекратил начавшееся при Домициане преследование уклонявшихся от налога и отметил это событие чеканкой монет с надписью: fisci Iudaici calumnia sublata – «ложные обвинения, связанные с налогом на евреев, прекращены»[7]. С точки зрения Гудмена, основное содержание реформ Нервы заключалось в том, что принадлежность к еврейству с этого момента стала определяться римским государством не этнически, как до того, а религиозно. В результате этого изменения, во-первых, римские власти познакомились с концепцией прозелитизма, поскольку в поле зрения властей попали римляне, которые отвергли традиционных богов и перешли в иудаизм, а во-вторых, сами евреи прояснили, наконец, для себя отношение к дружески расположенным к ним язычникам[8].

Ответ на вопрос о том, верна или ошибочна предложенная Гудменом концепция, имеет принципиальное значение для дискуссии об историчности Деяний. Если Гудмен прав в своем построении, то это оказывается серьезным аргументом против правильности описания Лукой ситуации в диаспоре (даже если согласиться с тем, что Деяния Апостолов несут отпечаток изменений, произошедших после разрушения Храма), так как евреи Деяний безошибочно проводят границу между собой и миром язычников, что по Гудмену могло произойти только после 96 года. Рассмотрим поэтому подробнее обоснование этой концепции.

Замечу сразу – то, что римское государство не было знакомо с концепцией прозелитизма во время Иудейской войны (т.е. еще лет за тридцать до реформ Нервы), когда на стороне евреев сражались жители Адиабены, чья правящая династия приняла иудаизм в середине I в. по Р. Х. представляется мне в высшей степени сомнительным. Чем же, тогда, хочется спросить, занималась римская разведка и военные аналитики? Существование квазипрозелитов, т.е. приверженцев иудаизма, не сделавших последнего шага и не принявших иудаизм формально, было также небезызвестно римским властям. Об их обеспокоенности модой на иудаизм свидетельствуют, например, несколько изгнаний евреев из Рима[9]. Это не означает, разумеется, что у римских властей было четкое представление о разнице между обеими категориями. Но они имели возможность заметить, что энтузиазм по части иудаизма, охвативший в том числе и некоторых представителей высшего эшелона римского общества (о чем чуть позже), может завести далеко: династы Адиабены были тому тревожным подтверждением.

Точное содержание реформы Нервы неизвестно[10]. Тем не менее его можно попытаться реконструировать на основе, с одной стороны, свидетельства Светония о злоупотреблениях при сборе налога при Домициане, а с другой, сообщений Диона Кассия о казни нескольких представителей римского нобилитета по обвинению в иудейском атеизме и о том, что Нерва запретил выдвигать обвинения в иудейском образе жизни. Посмотрим поближе на эти свидетельства.

Согласно Светонию, при Домициане иудейский налог стали взимать с особым рвением (acerbissime) и ad quem deferebantur qui vel[ut] inprofessi Iudaicam viverunt vitam vel dissimulata origine imposita genti tributa non pependissent[11] – «преследованиям подвергались те, которые, не признавая этого открыто, вели иудейский образ жизни, и те, кто, скрыв свое происхождение, не платили дань, наложенную на их народ». Иллюстрируя свои слова, Светоний вспоминает сцену, свидетелем которой он был сам: девяностолетнего старца заставили раздеться перед прокуратором в переполненном народом зале суда, чтобы проверить, не был ли он обрезан[12]. Обычно считается, что Светоний в этом пассаже говорит о двух группах людей, которые не считали нужным платить налог и подвергались за это наказанию при Домициане, – о приверженцах иудаизма, не являвшихся этническими евреями[13], и о евреях-апостатах, порвавших с общинами и скрывавших свое происхождение. Сбор налога с этих двух групп обычно и рассматривается как фискальная инновация Домициана[14].

Свидетельства Диона Кассия звучат следующим образом: