Деяния данов. Том 1

{6.8.2} ‘По кратчайшей дороге, не встречая на своём пути никаких препятствий’⁶⁶, ‘словно на одном дыхании, Старкадер быстро и со всей [присущей ему] стремительностью явился туда’, где жил Ингелль, после чего в соответствии со своим обыкновением занял место, отведённое для самых важных гостей. ₂Дело в том, что ещё в прежние времена он привык, чтобы короли ‘оказывали ему наивысшие почести’. ₃Однако, когда вошедшая королева увидела ‘покрытого грязью’ и одетого в жалкие, обычные для простолюдинов’, лохмотья Старкадера, его убогий наряд заставил её отнестись к этому гостю без достаточного внимания. ‘Судя о человеке по его одежде’, она обозвала его дураком, ведь он уселся там, где ‘положено сидеть лишь кому-нибудь из знати’, в своём крестьянском наряде заняв совершенно не подобающее ему место. Королева приказала ему уйти и не пачкать подушки своим значительно более грязным, чем это было допустимо, платьем. ₄Она считала глупостью и заносчивостью то, что на самом деле он делал из чувства собственного достоинства; она не знала, что на почётном месте за столом внутренние качества человека сияют куда более ярко, чем его наряд.

{6.8.3} Бесстрашный старик, несмотря на весь свой гнев, ‘благодаря удивительному самообладанию’, справился с нанесённой его доблести незаслуженной обидой и повиновался. Ни слова, ни вздоха не проронил он, принимая этот позор. ₂Впрочем, полностью скрыть своё негодование ему не удалось. ₃Поднявшись и пройдя в самый дальний конец зала, он с такой силой опустился там на скамью, что дрожь от стен передалась перекрытиям, в результате чего крыша дома едва не рухнула^a. ₄Так с непреклонной суровостью ‘он излил свой гнев по поводу оскорбительных слов королевы, будучи уязвлен не только тем, что его лишили места, но также и тем, что он был опозорен и назван нищим’.

{6.8.4} Между тем вернулся с охоты Ингелль, который оглядел гостя куда более внимательно. Увидев, что этот старик не выказывает никакой радости при виде кого-либо и ‘не поднимается ему навстречу, чтобы выказать [королю] своё уважение’, а угрюмо сидит без улыбки на лице, он понял, что это Старкадер. ₂‘Обратив внимание на следы от битв на его руках’, ‘шрамы на его груди’, а также ‘на то, как сурово блестят его глаза’, он понял, что не может быть слабым духом человек, чьё тело покрыто следами от стольких ран. ₃Выбранив свою жену, он наказал ей впредь быть внимательнее; он также велел ей оставить свой высокомерный гнев и того человека, которого она прежде поносила бранью, [как можно скорее] постараться смягчить ласковым обхождением и дарами, а также ‘восстановить его силы едой, питиём’ и добрым словом. Ингелль сказал, что ещё отец некогда назначил Старкадера ему в опекуны, и своё детство он провёл под его заботливым присмотром. ₄С опозданием узнав, кто на самом деле этот старик, и сменив строгость на мягкость, его жена принялась всячески ухаживать за тем, кого не так давно обидела, выпроводив с места, и ‘оскорбила, [обратившись к нему] своими грубыми словами’. Из строгой хозяйки она [мгновенно] превратилась в самую уступчивую и льстивую женщину, стараясь противопоставить его гневу одну лишь свою заботливость. Тем простительнее была её ошибка, ведь она постаралась как можно скорее исправить то, в чём её упрекнули. ₅Однако отнюдь немалую цену ей пришлось заплатить за свою вину, ведь ‘то место, где она оскорбила отважного старика, отказав ему в праве присутствовать за столом, эта женщина впоследствии увидела залитым кровью своих братьев’.

{6.8.5} Ночью Ингелль устроил ужин для сыновей Свертинга. То было в высшей степени роскошное пиршество, где на столах в изобилии стояли самые изысканные яства. ‘Не желая, чтобы старик покинул пир слишком рано, король любезно предложил ему задержаться [во дворце]’. Будто бы веселье и изысканная пища могли сломить его непреклонную доблесть! ₂‘Бросив [лишь] взгляд на кушанья’, Старкадер ^{(л. 60об.)}|| решительно ‘отказался употреблять их’, посчитав это чем-то ниже своего достоинства; не желая усваивать чужеземные обычаи, ‘своим самообладанием, в котором сильнее всего и проявлялась его доблесть’, он смирил [естественное] влечение к этим яствам, приложив все усилия к тому, чтобы не позволить соблазнам пира умалить его добытую на войне славу. ₃‘Дело в том, что сила его духа была [известной] ревнительницей чувства меры, врагом излишеств в еде и противницей чрезмерного употребления пищи’. ‘У него никогда не хватало времени на роскошь’. Забыв об удовольствиях, с неизменным уважением он всегда относился лишь к тому, что связано с доблестью.