Деятельность светской и духовной власти по укреплению армии и флота России второй половины XIX – начала ХХ в. Монография

Далее последний протопресвитер излагает особенности организации управления духовенством фронта. Ближайшими помощниками протопресвитера были главные священники фронтов (Северного, Западного, Юго-Западного и Румынского) и флотов: Балтийского и Черноморского. Кроме общего наблюдения за работой духовенства им было предоставлено право назначения священников во второочередные полки и в госпиталя и перемещения священников. Обо всех своих распоряжениях они доносили протопресвитеру.

Главным священникам фронтов помогали штабные священники (армий), которым подчинялись священники госпиталей (кроме дивизионных), и дивизионные благочинные, руководившие работой священников полковых и дивизионно-госпитальных.

В начале 1916 г. по ходатайству протопресвитера были учреждены должности армейских проповедников, по одной на каждую армию. Как показывает уже само название, армейские проповедники должны были проповедовать, переезжая из одного полка в другой, спеша особенно туда, где более всего ощущалась нужда в сильном, убежденном слове. К этой серьезной и ответственной работе пришлось привлечь самых талантливых священников.

Институт армейских проповедников оправдал себя и вызвал восхищение у иностранцев, познакомившихся с ним. Английский генерал Альфред Уильям Фортескью Нокс (1870–1964), наблюдавший работу армейских проповедников на Северном фронте, назвал гениальной идею этого института. Как сообщили протопресвитеру, восхищался в 1917 г. работой армейских проповедников на Юго-Западном фронте и известный французский министр-социалист Альбер Тома (1878–1932) [35, л. 16–16 об.].

После революции, когда на фронт набросилась масса проповедников обратного типа – проповедников-разрушителей, деятельность армейских проповедников стала невозможной. До того времени она была безусловно полезной, хоть и неокончательно установившейся. Предстояла настоятельная нужда описать новые точные границы деятельности и взаимоотношений армейских проповедников и священников посещаемых ими воинских частей и учреждений. Пока же этого не было, между теми и другими то и дело возникали недоразумения, в которых повинны были то армейские проповедники, проявлявшие иногда претензии на начальствование, то священники, слишком ревниво охранявшие свои права и просторы.

Для разрешения разных вопросов протопресвитером периодически, чаще в Ставке, реже – на фронте, собирались то одни главные священники, то штабные, то проповедники, то целые съезды духовенства. Беспрерывный обмен мыслями, переживаниями между протопресвитером и всеми этими лицами содействовал выяснению назревших духовных нужд и выработке мер к устранению, удовлетворению их. В этом отношении сделано было многое: идеал пастыря военного времени в сознании священников вырисовался ясно, деятельность священника расширена; требования и контроль над деятельностью усилились. В помощь духовенству в 1918 г. по местам выросли целые организации, начавшие работать среди воинов; обновился печатный орган военного духовенства; началось издательское дело брошюр и листков для фронта, надо сознаться, запоздавшее (по объективному мнению протопресвитера) в своем развитии; работа военного духовенства пошла планомерно по широкому руслу, была затронута такая сторона военного быта, на которую на протяжении войны не обращалось никакого внимания [35, л. 17–17 об.].

Далее протопресвитер анализирует тонкий вопрос, касающийся кадрового состава и качества военного духовенства: «Что должен был делать на войне рядовой – полковой, госпитальный священник, об этом уже говорили. Как же исполнял свои обязанности рядовой священник?»

Состав духовенства на войне был таков, что вообще трудно было ручаться за блестящее исполнение им своего дела. Тогда как в мирное время в армии служило около 600 (730) священников, знакомых с военным бытом, с душой офицера и солдата и более или менее подготовленных к военному делу, в последнее время Мировой войны на фронте и в тылу работало от 4 до 5 тысяч священников (здесь протопресвитер упоминает заботы военного духовенства о материальных нуждах раненых и увечных воинов в Русско-японской войне, с одной стороны, и сверку инвалидов – с другой). Из этой массы незначительная часть прибыла на фронт по выбору и назначению протопресвитера или главных священников, огромное же большинство – по мобилизации, то есть по назначению епархиальных начальств.