Dein Schl"ussel zum Gl"uck/ Твой ключ к счастью (СИ)

Билл падает, едва удержавшись за подлокотник кресла, при этом не издав ни звука. На светлую обивку брызжет кровь. Он замирает на несколько секунд, потом встает, трогает разбитую губу.

Часто дышу, пытаясь взять себя в руки. Хочется обхватить его тонкую шею и придушить, чтобы больше никогда не видеть.

Билл вызывающе смотрит прямо в глаза, сам подходит на шаг ближе, сокращая расстояние.

— Что, решил избить? Может, убьешь меня? — Откуда в его голосе столько уверенности и спокойствия? У меня одно объяснение — он сумасшедший!

— Заткнись! Я итак еле себя сдерживаю!

— А ты не сдерживайся, Томми, — как-то подозрительно мягко говорит он. — Сделай, что хотел.

Проводит пальцами по своим губам, потом по моей рубашке, оставляя на ней следы крови.

— Убери руки! — с силой одергиваю его. — Не смей меня трогать!

— Раньше ты не возражал. — Взгляд пронизывает насквозь, тянется к моей шее.

— Я сказал, убери свои грязные руки! — перехватываю запястья, отталкиваю Билла от себя. — Раньше было раньше. До того, как ты испоганил мою жизнь!

— Это ты не смей ко мне прикасаться! Кто просил тебя трахаться со всеми подряд? А я, как дурак, сидел тут дома и ждал тебя! Ненавижу! Сволочь!

Кидается на меня, хочет ударить, перехватываю руки и отталкиваю на кресло. Но он тут же вскакивает и умудряется залепить мне что-то вроде пощечины.

— Ты меня достал! — хватаю Билла за волосы и тащу в ванную. — Сейчас мы охладим твой пыл, а потом ты уберешься отсюда!

Он упирается, пинается и царапается, но мне все-таки удается дотащить его до ванной. Заталкиваю в душевую кабину и включаю воду.

— Скотина! Ты мне все волосы выдрал! — Борьба продолжается уже под душем.

Удивительно, с какой силой он сопротивляется. Я бы никогда не подумал, что не смогу с ним справиться. Наверно, правильно говорят: у сумасшедших и припадочных силы удваиваются.

Все-таки удается скрутить и прижать его к стене. Еще несколько секунд и Билл выбивается из сил, тяжело дыша под струями воды. Позволяет мне прижать его к стене всем телом.

Одежда уже давно промокла насквозь, волосы Билла прилипли к лицу и шее, кровь смылась, а косметика потекла по щекам.

Вот сейчас… Еще несколько секунд, чтобы перевести дыхание, и я выставлю его за дверь. И больше никогда не впущу.

Почему-то никак не удается оторваться от него. Тело не слушается.

Черт, Билл, ну почему ты не отпускаешь? В глазах защипало, а живот свело, словно от резкой боли.

Отпускаю его руки, выключаю воду. Наверное, в ванной уже потоп. Плевать. На все плевать.

— Том…

— Что… Билл? — наконец, отстраняюсь от него, чтобы посмотреть в глаза. — Что тебе еще от меня надо?

— Томми… Не прогоняй. Делай, что хочешь, только не прогоняй, — нежно и жалобно начинает он. — Я понял, что не могу без тебя. Не-мо-гу, Том!

— А где ты был все это время? Ты знаешь, каково было мне?!

— Том…

— Молчи. Я не хочу тебя слушать, — прижимаюсь к нему снова, чувствуя его дрожь. Утыкаюсь носом в шею, касаюсь губами. — Ты просто дрянь…

Несмотря на только что принятый душ, от него приятно пахнет чем-то пряным. Такой родной запах, которым невозможно надышаться.

Билл прижимается ко мне бедрами, руки шарят по спине, плечам, ложатся на затылок.

Губы совсем близко. Они манят к себе, просят дотронуться, попробовать на вкус. Едва касаюсь их своими, целую осторожно, чувствую привкус крови. Билл издает такой потрясающий стон, от которого кружится голова. Почему-то сейчас это заводит, хочется сделать больно, так же, как было мне.

Вжимаю его в стену, переплетая наши пальцы.

— Да… Том... — тихо шепчет мне в рот.

— Ты просто сука, Билл…

Приехали. Что дальше? Что будет теперь с нами? Куда все катится? В голове просто куча вопросов, на которые, скорее всего, ответов нет. Мой маленький мазохист тихо лежит у меня под боком. Надо было, конечно, съездить в больницу, зашить губу, но боюсь, сейчас уже все равно поздно. Наверное, останется шрам. Надеюсь, больше ничего серьезного не произошло. Я все-таки немного погорячился тогда в ванной…

Боюсь, что в один прекрасный день мы просто убьем друг друга.

Когда он проснется, надо будет серьезно поговорить. Билл должен знать о том, что на самом деле произошло с Моникой, а я в свою очередь, тоже надеюсь ему есть, что сказать. И Марк… Черт, как же нехорошо получилось. Меньше всего мне хочется обидеть его. Я поеду, поговорю с ним. Нельзя так все оставлять. Он достоин, по крайней мере, исчерпывающего объяснения. Очень надеюсь, что он поймет, и не будет держать зла.

— Томми, все нормально? — заботливо спрашивает Билл, и, тихо постанывая, переворачивается на бок.

— Все лучше некуда, Билл. — Обеспокоено смотрит на меня, как бы спрашивая, что не так. — Все это, по-твоему, нормально? Я бы никогда намеренно не причинил тебе боль.

— Ну, немного поболит и пройдет, Том. Это не страшно, — улыбается.

Ему что, нравится это все?

Нет, все-таки он точно ненормальный. Обнимаю и прижимаю к себе. Какой бы не был, но мой. И второго такого нет.

— Ну, что мне с тобой делать, а? — провожу рукой по спутанным волосам, потом по лицу, стараясь не задеть уже очень заметный синяк на скуле.