Dein Schl"ussel zum Gl"uck/ Твой ключ к счастью (СИ)

Сегодня в офисе с самого утра особенно шумно и беспокойно. По всей видимости, ночью здесь трудилась целая бригада уборщиц, потому что все столы начищены до блеска. Провожу пальцем по экрану монитора. Надо же! Даже тут пыли нет. Они бы еще надули разноцветные шарики и посыпали пол конфетти! А все из-за какого-то очень важного заказчика, который, если все пройдет гладко, должен заключить с нами весьма выгодный контракт.

После трехчасового совещания, во время которого босс так и не дал никому толком открыть рот, я все равно почему-то чувствовал себя выжатым лимоном.

Выхожу вместе со всеми из кабинета и краем глаза замечаю Монику, которая уж очень спешит скрыться с глаз долой. Знаю, что меня не хватятся ближайшие минут десять, решаю все-таки выяснить отношения. Быстро догоняю ее и хватаю за локоть, прежде чем она успевает зайти в отдел.

— Том! — испуганно вскрикивает она. — Пусти, мне надо работать!

— А мне кажется, нам надо кое-что выяснить. — Несмотря на сопротивление, оттаскиваю ее в сторону, чтобы можно было поговорить. Точнее, разговаривать я с ней не собираюсь, просто хочу убедиться, в том, что все это ложь.

— Что тебе надо? — испуганно таращится на меня.

— Признаешься, что лгунья, и я тебя отпущу… детка, — буквально выплевываю последнее слово ей в лицо.

— Ну, Том, — уже жалобно начинает она. — Ну чего ты кипятишься? Дело прошлое…

Еле сдерживаюсь, чтобы не ударить. Просто ненавижу ее, все в ней меня бесит, от наманикюренных пальцев до ярко накрашенных губ, которые раньше возбуждали.

— Не попадайся больше мне глаза, стерва! — И хоть я понимаю, что это не совсем возможно, так как мы работаем в одной компании, тем не менее пусть избегает меня. Думаю, она поняла, что я не шучу.

Развернувшись, быстро ухожу в свой отдел, чтобы, пока есть время, приняться за очередной отчет. Надо же — смотрю на часы — вроде только пришел, а уже почти четыре. Оставленный на столе мобильный тихо пищит, оповещая о пришедшем смс.

Сердце замирает, когда открываю папку «входящие». Билл. «Том, привет. Хотел спросить, как дела?» Пару минут так и сижу, пялясь в одну точку. С чего бы это? И зачем? Ведь не просто так... Что ему надо? Не верю, что соскучился. Хочет просто ради приличия справиться о моих делах? Вот спасибо! Какой у меня оказывается заботливый брат!

Не хочу ничего ему говорить, но, поразмыслив несколько минут, все-таки решаю ответить, что все отлично и лучше не бывает.

Больше смс не было. Но я никак не могу успокоиться. В голове возникает тысяча вопросов, а сердце неспокойно бьется и ноет, подавая ложную надежду на счастье.

========== 30. ==========

Из-за того, что Билл снова объявился, пишет ни о чем каждый день, я сам не свой. Никак не могу понять, что ему надо. Я даже просил больше меня не беспокоить и рассказал про Марка, после чего получил серию весьма неприятных сообщений, оскорбляющих как меня, так и Марка. Как долго это будет продолжаться? И какое, собственно говоря, он имеет право?

После работы отправляюсь к отцу. Он звонил утром, просил приехать. Мне почему-то не понравился его тон. Как будто случилось что-то серьезное, о чем нельзя сообщить по телефону.

Надо было взять машину. Теперь придется тащиться через весь город на метро, а потом еще пешком пару кварталов. Но эти вечные пробки по утрам кого угодно доведут.

Холодный ветер в лицо, проникает под пиджак. Ненавижу осень, промозглый воздух, от которого становится крайне неуютно. Застегиваюсь. Жаль, что нет с собой зонта. Похоже, опять собирается дождь, а улицы до сих пор мокрые после утреннего ливня.

Подойдя к дому отца, замечаю, что свет в окнах не горит, и здание из-за этого кажется особенно серым и унылым. Интересно, кто-нибудь вообще дома? Не похоже. Почему-то жду несколько секунд у входа, прежде чем нажать на кнопку звонка.

— Ну, проходи, — вопреки моему предположению, отец все же открывает дверь и сразу же, отворачиваясь, идет в комнату.

Что значит: «Ну, проходи»? Недоумевая, закрываю за собой тяжелую деревянную дверь и понимаю, что в квартире необыкновенно тихо. Обычно у них с Джессикой всегда включен телевизор или, по крайней мере, играет музыка. Да что такое? Как будто умер кто!

— Пап? — прохожу в большую, обычно очень светлую комнату, в которой сейчас царит полумрак, но свет почему-то никто не включает. Не нравится мне все это. В дальнем углу в большом кожаном кресле сидит отец. Его силуэт кажется каким-то громоздким и унылым.

— Садись, — бросает он, и я улавливаю в голосе презрительный тон.

— Что-то случилось? — осторожно спрашиваю я, присаживаясь на широкий диван напротив. — Где Джес?

Сейчас удается рассмотреть его лицо. Отец будто состарился лет на десять. На лбу проступили глубокие морщины, лицо осунулось, приобрело сероватый оттенок. Хотя, это, возможно, из-за плохого освещения.

— Это правда, что ты… — он запинается, как бы пытаясь подобрать слова, — чертов пидор?

— Отку… С чего ты взял? — кажется, у меня пропал дар речи. Да уж. В выражениях отец никогда не стеснялся.