Действительно ли была та гора?

Я никогда не думала, что в страшном тогда Сеуле, находившемся на самой линии обороны, есть место, куда можно устроиться на работу. Я буквально за минуту до этого тряслась от страха, боясь, что попаду в тюрьму, где меня будут допрашивать и пытать, а теперь думала только о том, как бы поскорее уйти домой, но никак не решалась сделать этого. Мне вдруг захотелось, пусть даже не зарабатывая ни одного пхуна, выходить по утрам на работу, а вечером возвращаться домой. Я была в восторге от одной лишь мысли, что смогу выбираться из дома. К тому же моя проницательность подсказывала, что даже такая организация выглядела достаточно авторитетным органом власти. До сих пор я подвергалась лишь унижениям со стороны властей, поэтому мне захотелось хоть один раз, находясь внутри аппарата, посмотреть, из чего он состоит. Конечно, больше всего меня привлекало другое — мне хотелось работать. Я была готова даже заискивать перед начальником отдела. Насколько же привлекательной была постыдная мысль, что в каждом роду есть торговец, а работа в этой организации сразу повысит авторитет нашей семьи.

Я желала лишь одного — чтобы у меня хватило терпения. Наконец с уст начальника отдела слетело долгожданное распоряжение: выходи завтра на работу. И только тогда, переведя дух, я заметила в пустой комнате, напротив отдела по общим делам, величественное блестящее пианино. Оно выглядело таким роскошным и мирным, что я не поверила своим глазам. Какое-то время я не шевелилась, рассматривая его, а затем быстро выбежала на улицу и огляделась. Здание, в котором мне предстояло работать, находилось недалеко от нашего дома, изначально оно было общежитием женской гимназии «Синсон».

Члены семьи, с тревогой ждавшие меня, обрадовались новости больше, чем я себе представляла. Реакция была такой же, как в старину, когда кто-то из семьи становился хотя бы канцеляристом в правительственном офисе. Когда я радовалась одна, все было нормально, но смотреть на то, с каким восторгом приняли эту новость дома, было тяжело, и я поспешно уточнила, что денег мне платить не будут. Однако члены семьи не были обескуражены этим, а сказали: пусть зарплаты нет, зато что-то появится взамен, например, раз есть распределение риса, нам может перепасть бесплатная еда. Они смотрели дальше, чем я.

На следующий день я вышла на работу в лучшем своем наряде. Поверх колышущейся на ветру юбки из крепа я надела отделанную красивой вышивкой белоснежную чжогори^[56]. Ногам было тесно в туфлях, которые я купила, как только поступила в университет, и с тех пор надевала лишь пару раз, но было приятно чувствовать упругую подошву, словно я наступала на резиновый мяч. Душа радостно пела. Мой наряд соответствовал этому зданию с примыкающим к нему красивым садом. Начальник отдела по общим вопросам, увидев меня, расплылся в улыбке, говоря, что в офисе обязательно должна работать женщина. После он представил меня начальнику отдела по обороне и начальнику отдела по надзору. Каждый из них занимал по отдельной, заранее подготовленной комнате, но сотрудников пока не было видно. Несмотря на то что я изо всех сил старалась понять, работают они автономно или под управлением правительства, мне это так и не удалось.

Начальник отдела по надзору выглядел самым зловредным, что, впрочем, подходило молодежной организации, чьей главной функцией было уничтожение красных. Он разве что на боку носил не пистолет или палку, а всего лишь электрический фонарик цвета хаки. Он все время был в солнцезащитных очках, возможно, чтобы повысить свой авторитет. В совокупности с квадратной челюстью образ получался непривлекательный. Когда я впервые увидела его без солнцезащитных очков во время обеда, среди трех начальников отделов он выглядел самым поджарым и производил впечатление человека, лишенного чувства юмора.

Больше всего меня радовало то, что у меня появилась возможность бесплатно обедать. На мой взгляд, у нас не было никакой срочной работы, но все сказали, что свои семьи оставили на юге, а сами переправились через реку в качестве передового отряда. Дом, где начальники лишь ночевали и питались, стоял особняком. К обеденному часу нас всегда ждал прекрасный горячий обед с вкусными закусками, к которому кроме членов организации всегда приходили несколько детективов или полицейских из участка Сонбок. Возможно, женщина, которая так вкусно готовила нам, до начала войны тоже работала в столовой, но сейчас она, кажется, жила, питаясь только во время готовки еды для отряда обороны. Глядя на то, как она каждый раз, не желая подавать на стол одинаковые закуски, используя свое мастерство, старалась приготовить разнообразные блюда, я понимала, что стол обходится ей не дешево.