82
Moniteur Universel. 1817. 28 novembre. Рецензент, подписавшийся буквой Г, процитировав эти слова Азаиса, выразил свое согласие с автором: «Г<…> Азаис, кажется, думает, как Монтескье, что некоторые народы, задержанные климатом и местными условиями в своем социальном развитии, как дети, нуждаются в опекуне и наставнике. Эта мысль нам представляется очевидной истиной».83
Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева. T. III. С. 170. Ср. в дневнике от 24 декабря 1821 г.: «Свобода есть что-то родное человеку» (Там же. С. 309).84
85
Ibid. P. 150–152.86
87
Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева. T. III. С. 158.88
См.: Из писем и показаний декабристов. Критика современного состояния России и планы будущего устройства / Под ред. А.К. Бородина. СПб., 1906. С. 145;89
90
91
Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева. T. III. С. 302.92
См.:93
Сегодня («94
Очаг просвещения… либеральные привычки (95
Император Александр проживет еще по крайней мере лет 20. Активный и умеренный образ жизни, хорошее сложение и прекрасное здоровье ему это предсказывают. После же 20 лет будет трудно вырвать корни, уже так глубоко пущенные (96
В недостатке уважения к законам97
РНБ ОР. Ф. 849. Ед. хр. 141. Разр. I. № 26. Л. 226–228.98
Подробнее о национально-культурных проектах Пестеля см. в 3-й главе.99
100
101
П.А. Вяземский, посещавший Пулавы во время своей службы в Варшаве, так характеризовал их в письме к А.И. Тургеневу от 10 мая 1919 г.: «Великолепное место! Точно с неба упало на польские пески. Любопытны также и два храма; один – посвященный польским драгоценностям, другой – всемирным: мозаики веков и царств! Старуха Чарторицка сама, как ведьма, согбенная под бременем лет и грехов, волшебным жезлом все это создала, и посреди памятников вселенной сама бродит, как памятник польского превращения, б – и всего того, что происходило в Польше в течение последних десятков лет» (Остафьевский архив. СПб., 1899. T. I. С. 230).102
103
См.:104
«Рассказывают, что по возвращении Александра в Петербург Державин представился ему, желая лично поздравить государя с одержанным успехом. «Да, Гавриил Романович, – заметил Александр, – мне Господь помог устроить внешние дела России, теперь примусь за внутренние, но людей нет». – «Они есть, Ваше Величество, – ответил Державин, – но они в глуши, их искать надобно; без добрых и умных людей и свет бы не стоял». Но Александр и не намеревался искать новых сотрудников для предстоявшей трудной работы. У него уже был избран суровый делец, предназначенный для приведения в порядок и для управления внутренними делами империи: граф Аракчеев! Быстрыми шагами приближалось то печальное время, когда усталый победитель Наполеона должен был скрыться за мрачной фигурой гатчинского капрала» (105
Там же. С. 395.107