Декоративка

Так во мне трудно было узнать женщину, я выглядела как мальчик-подросток. Не заметив корягу под ногами, я споткнулась и упала. Зен обернулся, схватил меня за тулуп и поднял, затем продолжил путь. Сам он двигался уверенно и бесшумно, и одежда его выглядела получше, чем те обноски, что он дал мне. Одна только шапка с меховой опушкой чего стоит…

Я не могла на него спокойно смотреть, не могла утихомирить бушующие эмоции. Если бы я просто его презирала, то легко бы могла сохранять уничижительное молчание и равнодушие. Но я его боялась, боялась до трясучки в коленях, и это меня злило. Золото он хочет вернуть… Но он не заслуживает золота, потому что не имел права похищать нас с Леной! Может, донести до его примитивного ума эту мысль, авось додумается, что я права?

— Эй, — грубо позвала я, и остановилась.

Зен обернулся.

— Что бы ты ни думал, дикарь, — выговорила я с отвращением, — я тебе не принадлежу. Ни тебе, ни вашему хрену Хауну.

— Хрен Хаун, — повторил Зен и улыбнулся; губы его казались очень яркими на холоде. Красивые, кстати, губы — редко у какой девушки бывают такие пухлые, четко очерченные линии рта. Да и белизна его зубов могла соперничать с белизной снега, и это тоже кольнуло меня в самое сердце. Подсознательно хотелось, чтобы этот тип соответствовал своей гнилой сущности и был уродом, а не таким белозубым, пухлогубым и яркоглазым.

— Не буду я тебе ничего возвращать. Никакого золота. Понял?

— Будешь.

— Нет! Я не часть вашей убогой империи, хоть вы мне еще сто клейм поставьте! Если у вас мало своих женщин, это не значит, что вы имеете право воровать чужих! Я не ваша, ты не имел права меня похищать, и то, что гадливый Гадо сделал меня декоративкой, ничего не меняет. Я свободная, мать твою, женщина, и я тебе ничем не обязана. Это ты мне обязан. Ты должен мне золотом платить, чтобы возместить психологический и физический ущерб!

Моя пламенная речь не тронула желтоглазого. Скорее всего, потому, что большую часть слов не понял.

— Идем, — произнес он, стрельнув взглядом куда-то вбок.

— Да не пойду! Я свободная, понимаешь? Я родилась свободной и останусь свободной! И выполнять твои указания не буду!

— Будешь.

— Ты что, совсем тупой?

— Нет, — спокойно возразил он. — Это ты.

От того, что он перевел стрелки на меня, я даже растерялась.

— То, что ты родилась свободной, ничего не значит, — разъяснил он. — Ты незаконно проникла в леса двенадцатого ов-вена империи Ниэрад, не спросив позволения отца Хауна и не доложив о своем прибытии. Ты тупа, — повторил он, — а если была бы умна, не попалась бы нам на глаза или выбрала бы другой, безопасный, путь.

— Да если бы ты знал, как я сюда попала, то… — запальчиво начала я, но вовремя осеклась.

Зен приподнял бровь.

— Боже, дай мне терпения и сил… — пробурчала я себе под нос, успокаиваясь.

А желтоглазый наоборот взвился. Подскочив, он взял меня за грудки, приподнял так, что мои ноги оторвались от земли, и прорычал в самое лицо:

— Не смей! Взывать! К богу!

— Почему? — прошелестела я, ошалев от неожиданности и резкого выброса адреналина.

— Никогда! — повторил Зен и встряхнул меня.

— Поняла! Не буду!

Мэнчи резко отпустил меня, и я вполне ожидаемо упала.

— Идем!

Что мне оставалось делать? Я поднялась и, ощущая, как сердце выпрыгивает из груди, последовала за ним. Бесполезно говорить с этим узколобым варваром! Он раб своей империи и не способен рассуждать о свободе!

Мы вошли в более густой ельник; лохматые веточки стали цепляться за одежду. Ступая точно за Зеном и размышляя, почему у местных такие странные отношения с религией, я не сразу осознала, что мне стало хуже. Голова начала кружиться, в ушах появился шум. Наверное, это слабость после болезни…

Я остановилась, чтобы перевести дыхание, и стала глубоко дышать. Поскрипывал снег под ногами Зена, гулял по ельнику легкий ветерок, тихо падал с веток снег, монотонно гудело вдали… гудело! Гул!

— Боже… — прошептала я, забыв, что только что пообещала не взывать к богу.

Зен оглянулся на меня.

Я сделала вид, что меня зацепила ветка, и пошла дальше. Слабость продолжала накатывать, кровь стучала в голове, живот скручивался в узел, но все эти симптомы теперь были на радость мне.

Что, если мы оказались примерно в том же месте, куда перенеслись с Леной из нашего мира? Что, если мне удастся вернуться домой? Воодушевленная, я заметила, что Зен сворачивает в сторону, противоположную той, откуда слышится гул. Что же делать? Как отвязаться от мэнчи?

Продолжая двигаться за ним, я прищурилась и стала осматриваться. С одной стороны ельник, из глубины которого гудит, с другой — открытая местность. И возвышение! Мы поднимается по холму! Наверняка где-то там та деревня, возле которой я обнаружила развалины с рисунками дворца и гуи. Значит, скоро мы окажемся у обрыва…

План созрел мгновенно.

Я начала идти быстрее, чтобы нагнать Зена. Догнав его, я спросила, чтобы отвлечь:

— Почему нельзя обращаться к богу?

— Непреложный запрет.

— Но отцам можно обращаться к нему, так ведь?

— Только им.