Декстер во тьме

И я проснулся с колотящимся сердцем и ощущением легкости. Конечно, ни того ни другого понять и объяснить я не мог. То было не просто облегчение, какое дает глоток воды, когда мучит жажда, или отдых, когда устал, хотя и то и другое тоже в нем были.

Только… далеко не озадачивая, а глубоко тревожа… было это еще и облегчение, приходившее от моих игрищ со злом, облегчение, говорившее: ты исполнил потаенные желания своего сокровенного «я» и теперь можешь на время расслабиться и получить удовольствие.

А такого быть не могло. Не мог я испытывать глубоко потаенные и самые личные из чувств, когда лежал спящим в постели.

Я глянул на часы у кровати: пять минут после полуночи. Не время Декстеру вставать и ходить, не в ту ночь, когда он собирался всего лишь выспаться.

На другой стороне кровати посапывала Рита, слегка подрагивая, как собака, которой снится, как она загоняет кролика.

А на моей стороне кровати — жутко растерянный Декстер. Что-то вошло в мою лишенную снов ночь, взволновало спокойное море моего бездушного сна. Не знаю, что это было, только оно весьма радовало меня безо всякой понятной мне причины, и это мне совсем не нравилось. Никогда прежде ничему не дозволялось попадать в этот уголок темного подземелья Декстера. Таково было мое предпочтение. У меня было собственное небольшое, хорошо защищенное место внутри, опечатанное и запертое, где я предавался собственной особой радости… исключительно в те ночи и ни в какое другое время.

Ничто больше не имело для меня смысла.

Так что же вторглось, вышибло дверь и затопило подвал этим непрошеным и нежелательным чувством? Что в целом мире могло забраться туда с такой неодолимой легкостью?

Я лежал, настроившись вновь уснуть и доказать себе самому, что я все еще что-то значу тут, что ничего не случилось и, несомненно, не случится опять. То была земля Декстера, а я был король. Ничего иного не позволялось внутри. Я закрыл глаза и обратился за подтверждением к голосу власти внутри, бесспорному владыке теневых уголков всего, что есть я, к Темному Пассажиру, и ждал его согласия, ждал, когда он ободряюще прошипит слова, которые прозвучат будоражащей музыкой и направят гейзер чувств в подобающее им место — из тьмы наружу. И я ждал, чтобы он произнес что-нибудь, что угодно, а он молчал.

Я тыкал его очень жесткой и раздраженной мыслью, думая: «Проснись! Покажи свои зубы!»

А он не произнес ничего.

Я спешно разогнал себя по всем уголкам меня, с нарастающим беспокойством крича, взывая к Пассажиру, только место, где был он, опустело и чисто прибрано: жилье под сдачу. Он пропал, будто никогда там и не был.

В месте, которое он когда-то занимал, мне все еще слышалось эхо музыки, отлетавшее от крепких стен лишенного мебели помещения и катящееся сквозь нежданную, очень болезненную пустоту.

Темный Пассажир исчез.

Глава 14

Следующий день я провел в пене неуверенности, надеясь на возвращение Пассажира и отчего-то будучи уверен, что он не вернется. День истирался, уходя, а эта уверенность все прирастала и прирастала, все мрачнела и мрачнела.

Внутри меня оказалось большое хрупкое пустое место, и, признаюсь, я никак не мог справиться ни с мыслями о нем, ни с зияющей пустотой, какой прежде никогда не ощущал. Конечно, я бы не сказал, что испытывал страдание, которое всегда считал вещью в себе, однако мне было определенно не по себе, и весь день я прожил будто в густом сиропе тревожного страха.

Куда исчез мой Пассажир и почему? Вернется ли он? А эти вопросы неизбежно толкали меня на еще более тревожные раздумья. Кто такой Пассажир и отчего вообще он привязался ко мне?

Несколько отрезвляло осознание, насколько глубоко отождествлял я себя с чем-то, что, по сути, мною не было… или было? Наверное, личность Темного Пассажира — это не более чем больное творение поврежденного разума, сеть, сплетенная для ловли крохотных бликов отфильтрованной реальности и защиты меня от ужасной правды, кто я такой на самом деле. Такое было возможно. Мне хорошо известны основы психологии, и я уже достаточно давно пришел к выводу, что несколько выбиваюсь из предписаний. Мне это только на руку: очень славно живу себе без всякого навешивания на себя лоскутов нормальной человечности.

Или… жил до сей поры. Только вдруг я остался совсем один, и все уже не выглядело таким четким и определенным. И впервые мне воистину понадобилось знать.

Можно по пальцам перечесть занятия, где позволяется тратить оплаченное рабочее время на самоанализ, даже если тема столь насущна, как пропавший Темный Пассажир. Нет, Декстер все равно должен вынести эти муки. Особенно при том, что Дебора кнутом пощелкивает.

Повезло еще, что дела по большей части рутинные. Все утро я провел с коллегами-криминалистами, прочесывая квартиру Халперна на предмет конкретного следа его вины. Повезло еще больше: улик было до того с избытком, что понадобилось совсем немного настоящей работы.