Декстер во тьме

ОНО было озадачено. Отчего на этот раз воспроизводство не срабатывало? Должна быть какая-то причина, и ОНО старательно и умело искало ответ. В течение многих лет, пока новые твари менялись и подрастали, ОНО экспериментировало. И постепенно ОНО выявило условия, при которых воспроизводство срабатывало. Понадобилось несколько убийств, прежде чем ОНО было удовлетворено. ОНО нашло ответ, и всякий раз, когда ОНО в очередной раз применяло окончательную формулу, в бытие входило новое сознание и, испытывая боль и ужас, уносилось в мир. И ОНО было удовлетворено.

Лучше всего получалось тогда, когда пристанища слегка теряли устойчивость, то ли от напитков, которые стали варить, то ли от какого-то состояния транса. Жертве приходилось понимать, что грядет, и если имелась какая-никакая публика, то ее чувства подпитывали взаимодействие, делая его еще более мощным.

Потом стал возжигаться огонь… Огонь был отличным способом убивать жертвы. Он, похоже, высвобождал всю их сущность разом, в одном пронзительно кричащем всплеске потрясающей энергии.

И наконец, все это лучше получалось с юными. Чувства кругом были гораздо сильнее, особенно в родителях. То было чудо, за пределами которого ОНО и представить себе ничего не могло.

Огонь, транс, юные жертвы. Простая формула.

ОНО стало подталкивать новые пристанища к созданию способа утвердить эти условия навсегда. И — удивительное дело! — пристанища с охотой подчинялись ОНО.

Глава 31

Однажды, еще совсем юным, я увидел по телевизору эстрадный номер. Мужчина поместил стопку тарелок на концы гибких крутящихся палок и поднял их, заставляя тарелки вращаться. И если он замедлял движение или отворачивался, пусть всего на мгновение, одна из тарелок начинала раскачиваться, потом падала, а за ней и все остальные.

Потрясающая метафора жизни, не находите? Все мы стараемся держать свои тарелки крутящимися в воздухе, но стоит только их поднять, как уже от них глаз отвести нельзя и приходится пыхтеть без роздыха. Только в жизни кто-то все время норовит добавить тарелок, умыкнуть палки и изменить закон всемирного тяготения. И вот всякий раз, когда вы считаете, что все ваши тарелки прелестно вращаются, вдруг слышится жуткий грохот за спиной и целая куча тарелок, о существовании которых вы даже не подозревали, начинает валиться на землю.

Я тут глупо предположил, что трагическая смерть Мэнни Борке избавит меня от забот хотя бы об одной тарелке, раз уж я смогу организовать свадебное застолье, как надо: холодные закуски на шестьдесят пять долларов и полный холодильник охлажденной содовой. Я же мог бы сосредоточиться на весьма реальной и важной проблеме: опять собрать себя самого. Как Шалтая-Болтая. И вот, считая, что все тихо-мирно на семейном фронте, я отвернулся всего на мгновение и был вознагражден восхитительным грохотом за спиной.

В данном случае метафорическая тарелка разбилась вдребезги, когда после работы я приехал в дом Риты. В нем было подозрительно тихо, и я подумал, что дома никого нет, но, заглянув в гостиную, почувствовал тревогу. Коди с Астор неподвижно сидели на диване, за ними стояла Рита с таким выражением на лице, от какого парное молоко легко обратилось бы в йогурт.

— Декстер, — произнесла она, и в ее голосе слышалась поступь обреченности, — нам надо поговорить.

— Разумеется, — отозвался я и, увидев ее лицо, понял: даже мысль о беззаботном ответе обратилась в пыль и растаяла в ледяном воздухе.

— Эти дети… — начала Рита.

Очевидно, она сказала все, потому что просто сверкала глазами и больше ничего не добавила. Однако я догадался, каких детей она имеет в виду, а потому подбадривающе кивнул:

— Да.