Дела адвоката Монзикова

Но мучались и страдали догадками только сами женщины. Им, разумеется, и в голову не могло придти, что их мужчины могли отважиться на морское путешествие с приключениями, таившими в себе такие большие опасности, подстерегавшие их на каждом шагу…

Оля тщательно втирала в свою кожу дорогой крем для загара. Её холеная кожа, уже прилично загоревшая на сильном южном солнце, постоянно подвергалась длительному воздействию то одного, то другого крема, которым обильно мазалась дама. Тома, предпочитавшая традиционные способы южного загара, нет-нет, да и «стреляла» у подруги крем, который она наносила то на одно обгоревшее место, то на другое. В эффективность кремов Тома не верила, но, глядя на Ольгу, пыталась повторить всё то, что делала или могла бы сделать ее многоопытная подруга со своим телом.

Загар шел быстро и коварно обжигал незащищенные места тела. Летнее солнце на Кавказе палит беспощадно и долго-долго, однако оно не идет ни в какое сравнение с африканским или, например, с центрально-американским солнцем, где лето длится 365 дней в году и где человек загорает даже в тени.

Кира всё время смотрела в синюю морскую даль, ожидая не то яхты, не то лодки с пропавшими куда-то мужчинами. Она не могла скрыть своей тревоги, накатывавшей то и дело с такой силой, что глаза вдруг начинали слезиться и личико становилось таким кисло-неказистым, что уже только при виде страдающей Киры возникало непреодолимое желание поплакать с ней вместе.

Женщины ждали и страдали по-своему, вместе и отдельно. Минуты переходили в часы, затем в дни, …

От греха и от судьбы не уйти!

У каждого человека есть тайна. Тайны бывают обычными и очень большими. Я ещё ни разу не видел очень большой тайны, и ни разу не видал человека с большой тайной, как, впрочем, и беременного таракана или изнасилованного глиста. А вот женщин с большой попой – очень много!

Откровения Петровича – слесаря-сантехника, друга З. Исламбекова

Первым к себе в участок зашел Саварджабдак. По всей видимости, он многое в жизни повидал и всегда был готов к ударам судьбы. Но то, что он увидел, его повергло в ужас. В углу камеры валялся с окровавленной голой задницей громко стенавший и то и дело жалобно всхлипывавший Садык. Он правой рукой пытался сжать свои ягодицы, а левой рукой вытирал слезы, гладил себя по лицу, трогал живот, хватался то за левый бок, то за правый. При этом тело его было согнуто, если не сказать, скрючено. Медленно раскачиваясь из стороны в сторону, бедолага совершал какой-то непонятный обряд, целью которого было, вероятнее всего, облегчение. Страдал Садык так сильно, что один только его несчастный вид мог свести с ума любого слабонервного.

А тем временем Мустафа по второму или третьему разику насиловал волосатого Аракела, лицо которого было разбито в кровь. Болезный лишь пытался всякий раз сделать так, чтобы Мустафа не мог получить максимального удовольствия. Однако турок был настойчивым и изобретательным. Его стальная хватка и упорство вкупе с сексуальным голодом творили чудеса. Аракел держался руками за прутья решетчатой двери, а Мустафа умело заправлял в задницу свой обрубок. Можно было бы долго описывать этот кошмар, поскольку каждый акт длился не менее 20 минут, но читатель не должен страдать от белиберды лишь только от того, что писатель смакует сальными подробностями.

– Балдыбхазбждак, посмотри-ка, один готов! – Саварджабдак весело подмигнул сослуживцу, который что-то усиленно жевал.

– Эй, Мустафа! Ты же его уже драл, а? – Балдыбхазбждак осклабился и изо рта высунулся кусок лаваша. Недолго думая, мелкий турок указательным пальцем правой руки ловко запихнул лепешку обратно себе в пасть и продолжил яростное жевание на сухую.

Мустафа никак не реагировал на шутки полицейских. Он делал свое дело, периодически издавая победные звуки, чем-то отдаленно напоминавшие звуки оргазма ишака или верблюда.

Садык всё ещё стонал и корчился от боли, когда к нему на пол плюхнулся Аракел. Угрюмый Аракел был зол на Мустафу, надругавшемуся над ним, на Садыка, пассивно наблюдавшего за мужеложством, на себя любимого, оказавшимся беспомощным перед педиком-турком. Как отомстить волосатому, похотливому и наглому богатырю? Как сделать так, чтобы жизнь его была испорчена? Решение было найдено достаточно быстро.

– Садык, раздевайся по пояс! – скомандовал Аракел.

– Зачем, будешь меня трахать? – спросил плаксивым голосом Садык у Аракела, выглядевшего решительным и немного грозным.

– Долго объяснять, так надо! Понял, а? – Аракел подошел к нарам и начал готовить место для Садыка. – Давай, ложись сюда. Буду делать тебе восстанавливающий массаж, а ты должен мне помогать – будешь стенать от удовольствия. Понял, а?