Дела семейные

Он настраивал и настраивал слуховой аппарат, притворяясь, что не слышит голоса Куми, которая разворчалась из-за того, что он так долго проторчал у Эдуля.

Поплелся за ней в комнату отчима. Куми водрузила на кровать высокий табурет и велела Джалу забраться на него.

– Качается.

– Я подержу.

Джал снова засомневался:

– Тут будет полный разгром. Может, накроем мебель, все эти папины вещи?

– Хоть раз подумай головой. Нам именно разгром и нужен.

Он поставил одну ногу на табурет. Вторую. Попробовал на корточках поймать равновесие.

– Ты готова?

– Готова, готова!

– Так я распрямляюсь.

– Мне что, в ладоши похлопать?

– Держи покрепче табурет!

Он выпрямился, пробуя дотянуться до потолка. Дотянулся. Уперся кончиками пальцев левой руки в гладкую поверхность и перевел дух.

– Начинай!

Он вздохнул и ударил молотком. Штукатурка посыпалась на кровать и на голову Куми.

– Я подумал: а что, если услышат стук?

– Кто услышит? Вороны? Над нами только крыша.

Джал беспорядочно лупил по потолку. В одних местах куски штукатурки легко отваливались, в других трескались, но не падали. Он остановился, давая передышку плечу, потянулся к еще не поврежденным местам, следуя указаниям сестры.

– Может, хватит?

– Давай еще! Доктор больше гипса снял с папиной ноги!

Наконец она разрешила ему слезть с табурета и оценить плоды его трудов.

– Ну как? Естественно смотрится?

Снизу потолок выглядел намного хуже, чем вблизи. Джала затошнило от вида разрушений, и он молча кивнул.

– Теперь можем взяться за другую сторону.

Табурет поставили на комод, Джал забрался наверх. Работа продолжилась. Куми руководила.

Из комнаты Наримана перешли в бывшую спальню Роксаны, потом в другую.

Комнату матери оставили нетронутой.

– Не будет ли это подозрительно выглядеть? – спросил Джал.

– Нет, – сказала Куми, – что тут подозрительного? Каждый знает, что пути Господни неисповедимы. – И пошла в ванную за ведром и кружкой.

– А нужно это? – спросил Джал. – И так все вполне реалистично.

– Должны быть потеки. Вдруг Йезад захочет проверить? Все должно быть убедительно.

Куми попробовала плеснуть воду в потолок, но только облилась.

– Придется тебе опять залезть на табурет.

Джал щедро плескал воду на изуродованные потолки: Куми сказала, что промокшая мебель и заляпанные полы придадут картине естественность.

Наконец пришло время привести себя в порядок, смыть с волос известковую пыль и приготовиться к завтрашней встрече в больнице, где они расскажут о катастрофе.

Доктор Тарапоре удовлетворенно улыбался, рассматривая рентгеновский снимок: кости отлично срослись.

– Просто замечательно, профессор, с учетом вашего возраста и остеопороза. Теперь о дальнейшем…

Он объяснил Нариману, какие упражнения делать – сидя, только сидя! – шевелить пальцами, горизонтально ставить стопу, поднимать пятку и прочее. Что касается хождения, то на ближайшие четыре недели ограничиться несколькими шагами в день – на костылях.

– Пока что, дорогой профессор, для вас ходьба не является способом перемещения из пункта А в пункт Б. Покажется трудно на костылях – оставайтесь в постели. Но упражнениями не пренебрегайте.

Роксана пожалела, что Куми не слышит, она все боялась, как бы папа не переусердствовал, оказавшись дома.

Наримана повезли в кресле-каталке к мистеру Рангараджану снимать гипс.

– Очень рад познакомиться с младшей дочерью профессора Вакиля. – Рангараджан церемонно пожал Роксане руку. – Следуете ли вы по стопам вашего досточтимого отца, просвещая и формируя умы молодежи?

Роксана покачала головой:

– Я простая домохозяйка.

– Простая? – Мистер Рангараджан был поражен. – Как вы можете так говорить, дорогая мадам? Быть домохозяйкой – важнейшее из призваний, требующее бесчисленных талантов. Без домохозяйки нет дома, без дома нет семьи. А без семьи ничего не имеет значения, все распадается сверху донизу или превращается в хаос. Что, по сути, и есть болезнь Запада. Вы согласны, профессор Вакиль?

– Не думаю, что у Запада есть монополия, – ответил Нариман. – Мы весьма преуспели во всем, что касается несчастных семей.

Мистер Рангараджан засмеялся и попросил Роксану следить за тем, как он накладывает повязку.

– Собственно, бинт кладется восьмеркой, и посмотрите, насколько туго я его стягиваю.

Роксана внимательно следила за действиями Рангараджана, когда появились Джал и Куми, запыхавшиеся и взволнованные, будто проделали долгий и тяжелый путь.

– Какое счастье, что мы нашли тебя, папа. Мы спрашивали доктора Тарапоре, но в приемном отделении нам сказали, что ты уже уехал.

– Что случилось? – спросила Роксана.

– Много чего, – шепнула Куми, – я тебе все расскажу.

– Поскольку тут собрались все члены семьи, то я еще раз продемонстрирую, как накладывается повязка, – объявил мистер Рангараджан.

– Интересно, сколько продлится все это гадхайро, – буркнула Куми по-гуджератски.

Смущенный Нариман решил вмешаться:

– Нам не следует задерживать вас, мистер Рангараджан, вас ждут другие больные. Благодарю вас за помощь.

– Не беспокойтесь…

– Спасибо, всего хорошего, – подвела черту Куми.

Рангараджан явно оскорбился, но взял себя в руки и удалился, пожелав профессору скорейшего выздоровления.