Делай деньги!

— Хорошо. Я помогу вам сохранить его, — сказала Ангела Красота.

— Я совсем никак не могу изменить твоего решения?

— Не знаю, — ответила она. — Попробуй абракадабру. Книга заклинаний при тебе?

Мокрист был поражен. Как ловко у нее выходило… подпускать шпильки.

— Ах… вот ты какая, — устало произнес завкафедрой Неясных Наук. — Современная. Так и быть, тогда ступайте за мной.

— О чем вообще речь, не объяснишь? — зашипел Мокрист, когда они пошли за волшебником.

— Мне нужно кое-что перевести, — ответил Ангела Красота. — Срочно.

— Разве ты не рада меня видеть?

— О да. Очень рада. Но мне срочно нужно кое-что перевести.

— И это бюро может помочь?

— Возможно.

— Возможно? «Возможно» могло бы подождать и до обеда, не находишь? Если бы это было «непременно», тогда я, наверное, еще бы понял…

— Ну что ты будешь делать, кажется, я опять заблудился, и не по своей, прошу заметить, вине, — ворчал завкафедрой Неясных Наук. — Настройки постоянно меняются, ох уж эти вечные утечки. То одно, то другое, в наше время уж и не знаешь, можно ли свою дверь назвать своей…

— За какие грехи? — спросил Мокрист, махнув на Ангелу Красоту рукой.

— Что-что? А это что за пятно на потолке? Наверное, лучше не знать…

— Какие грехи нужно было совершить, чтобы тебя назначили заведующим кафедрой Неясных Искусств? — не унимался Мокрист.

— Да я так говорю, просто чтобы было что сказать, — ответил волшебник, открыл дверь и быстро ее захлопнул. — Но в данный момент я склоняюсь к мысли, что нагрешил достаточно, и прескверно. Нынче тут совершенно невыносимо, ясное дело. Говорят, что все в этой паршивой вселенной чисто технически не поддается однозначному объяснению, но мне-то что прикажете с этим делать? И конечно, этот проклятый Шкаф снова устраивает здесь хаос. Я-то думал, пятнадцать лет назад все кончилось… Эй, осторожнее, кальмар, мы сами, признаться, не до конца понимаем, откуда он взялся… А вот и наша дверь. — Завкафедрой принюхался. — И она на двадцать пять футов в стороне от положенного ей места. Ну что я вам говорил…

Дверь распахнулась, и вот тут главное было решить, с чего начать. Мокрист сделал выбор в пользу отвисшей челюсти. Просто и со вкусом.

Комната была крупнее, чем полагается. Никакой комнате не полагается быть больше мили в поперечнике, тем более что со стороны коридора, который казался самым обыкновенным, если не обращать внимания на гигантского кальмара, по обе стороны располагались комнаты нормального размера. И потолок в ней не должен был быть таким высоким, что терялся из вида. Такая комната попросту не должна была сюда помещаться.

— Это на самом деле очень просто делается, — объяснил завкафедрой, пока они стояли и глазели. — Так мне говорят, во всяком случае, — добавил он с тоской. — В общем, если сжать время, то пространство расширится.

— Как они это делают? — спросил Мокрист, разглядывая… структуру, которая являла собой Шкаф Любопытных Вещиц.

— Без ложной скромности отвечу, что не имею ни малейшего понятия, — признался завкафедрой. — Сказать по правде, я сбит с толку примерно с того периода, когда мы перестали пользоваться оплывшими свечами. Понимаю, что формально это моя кафедра, но, по-моему, всем будет лучше, если я просто не стану вмешиваться. Они настойчиво пытаются мне все объяснить, а это вообще не помогает…

Мокрист если и представлял себе что-то, то шкаф. В конце концов, так эта штука называлась, да? Но большую часть немыслимой комнаты занимало дерево, в общих чертах походящее на раскидистый вековой дуб. Таким дерево могло быть зимой — листвы на нем не было. Мокристу, едва успевшему зацепиться сознанием за уютный знакомый образ, предстояло смириться и с тем, что дерево состояло из выдвижных ящиков. Они были деревянными, но это уже не спасало.

Высоко в так называемых ветвях волшебники летали на метлах и занимались бог их разберет чем. Они казались размером с букашек.

— В первый раз производит поразительное впечатление, согласитесь, — послышался дружелюбный голос.

Мокрист обернулся и увидел молодого волшебника, во всяком случае, по меркам волшебников молодого, в круглых очках, с планшетом в руках, с лучезарным лицом, на котором было написано: «Я почти наверняка знаю больше, чем ты можешь даже вообразить, но испытываю обоснованную радость от общения даже с такими, как ты».

— Ты Думминг Тупс, верно? — спросил Мокрист. — Единственный человек, который занят делом в этом Университете?

Другие волшебники повернули головы, а Думминг густо покраснел.

— Это совершенно не так! Я вношу скромный вклад, как и остальные члены преподавательского состава, — сказал он, но что-то в его голосе намекало на то, что, возможно, другие члены преподавательского состава предпочитали выносить, а не вносить. — Я, за свои грехи, назначен ответственным за Шкаф Любопытных Вещиц.

— Как? Ты-то что натворил? — спросил Мокрист, растерявшись от изобилия грехов. — Что-то ужасное?

— Ну, я вызвался добровольцем, — ответил Думминг. — И должен сказать, за последние полгода мы выяснили больше, чем за предыдущие двадцать пять лет. Шкаф — артефакт поистине изумительный.