Делай деньги

Обещание золота – Люди Сараев – Стоимость пенса и польза от вдов – Расходы в доходах – Безопасность, замечания о важности – Притягательность транзакций – Сын многих отцов – Отсутствие доверия на случай возгорания нижнего белья – Панорама мира и слепота мистера Гнута – Комментарий насчет арок

- Я ожидал чего-то… побольше, – сказал Мокрист, разглядывая сквозь стальные прутья освещенную факелами маленькую комнатку хранилища. В открытых мешках и ящиках тускло поблескивал желтый металл.

- Там почти десять тонн золота, – укоризненно возразил Гнут. – И ему нет нужды занимать много места.

- Но все мешки и слитки, если их сложить вместе, будут не больше обычного конторского стола!

- Золото очень тяжелое, мистер Губвиг. Там только истинный металл, чистый и незапятнанный, – сказал Гнут. Его левый глаз начал дергаться. – Этот металл никогда не выходит из моды.

- Правда? – вежливо спросил Мокрист, на всякий случай убедившись, что дверь, через которую они вошли, открыта.

- А кроме того, только на золоте можно построить надежную финансовую систему, – продолжал мистер Гнут. Отразившийся от слитков свет факелов бросал на его лицо золотистые отблески – Вот Мера! Вот Ценность! Без опоры на золото, всюду воцарился бы хаос!

- Почему?

- А кто смог бы определить стоимость доллара?

- Но ведь наши доллары не золотые?

- Ах, да. Всего лишь желтоватые, мистер Губвиг, – признал Гнут. – Золотистые. В них содержится меньше настоящего золота, чем в морской воде. Мы фальсифицируем собственную валюту! Какой стыд! Разве можно вообразить преступление более страшное?

Его глаз снова задергался.

- Э… убийство? – предположил Мокрист. Так, ага, дверь по-прежнему открыта.

Мистер Гнут пренебрежительно взмахнул рукой.

- Убийство случается лишь раз, – сказал он. – Когда же разрушается вера в золото, наступает хаос. Но оставим это. Мерзкие монеты всего лишь золотистые, нельзя не признать, но они являются осязаемыми символами истинного золота, лежащего в хранилищах. Они жалки, но все равно представляют собой признание превосходства золота и гарантию от махинаций правительства! У нас больше золота, чем в любом другом банке города, а ключ от этой двери есть только у меня! Ну и еще один у председателя, разумеется, – добавил он, с таким видом, как будто последняя мысль была ему весьма неприятна.

- Я где-то читал, что монета представляет собой обещание обменять ее по первому требованию на эквивалентное количество золота, – вспомнил Мокрист.

Мистер Гнут сложил перед собой руки и возвел очи горе, будто в молитве.

- Теоретически, да, – сказал он после непродолжительной паузы. – Точнее, я бы сказал так: негласно подразумевается, что мы обязуемся обменять ее на золото по первому требованию, но при условии, что нас никогда об этом не попросят.

- Значит… это не совсем обязательство?

- Почему же, именно оно. В финансовых кругах, по крайней мере. Тут дело, видите ли, в доверии.

- Вы имеете в виду: "Верьте нам, потому что мы сидим в шикарном дорогом здании"?

- Шутить изволите, мистер Губвиг. Но зерно истины в ваших словах есть, – Гнут вздохнул. - Вам еще столь многому предстоит научиться. К счастью, у вас есть учитель – я. Ну а теперь, полагаю, нам пора осмотреть Монетный двор. Все любят смотреть на Монетный двор. Сейчас двадцать семь минут тридцать шесть секунд второго, а значит, их обеденный перерыв уже должен был закончиться.

Монетный двор изнутри выглядел, словно пещера. Мокристу даже понравилось. Хотя для пущего эффекта здание следовало бы освещать разложенными в углах кострами.

Главный зал имел в высоту три этажа, серый дневной свет просачивался внутрь сквозь ряды зарешеченных окон. И, собственно, все. С точки зрения классической архитектуры, больше внутри ничего не было. Все остальные конструкции представляли собой разномастные сарайчики.

Они лепились к стенам и даже, словно ласточкины гнезда, свисали из-под потолка, соединенные друг с другом шаткими деревянными лесенками. На неровном полу теснилась целая деревенька. Сараи в ней были старые и все разные, но каждый аккуратнейшим образом накрыт крышей. Видимо, на случай дождя, которого здесь просто не могло быть. Над крышами там и тут поднимались сквозь спертый воздух завитки дыма. У одной из стен темно-оранжевым светом пылала кузня, придавая всему пейзажу инфернальный оттенок. В целом местечко напоминало такой уголок ада, куда ссылают за мелкие и, в общем, скучные грехи.

Но это был, так сказать, лишь фон. Самым заметным сооружением в главном зале было колесо, "Фальшивый пенни". Оно выглядело… странным.