DELETED

— На дне рождения Марго. Я, кажется, на этом самом месте за столом сидела. Аня, та, чьи сапоги — там, где сидите вы, — она сделала паузу, потом продолжила. — Я её не знала почти. Но вроде они с Марго были близкими подругами, и Аня даже у неё какое-то время жила — прямо как вы. — Я кивнула.

— Маргарита любит гостей.

Ольга как-то неопределённо усмехнулась в ответ и продолжила:

— Аня сидела почти весь праздник молча. Вся какая-то серая — вроде нездоровилось ей. А потом вдруг как заорёт на Марго: «Ты — гадина! Ты меня отравила, подлюка!»

— Ничего себе… — вставила я, потому что Ольга смотрела на меня в ожидании реакции.

— Вот тебе и ничего. Мы сначала не поняли. Я даже подумала, что она так шутит. Но у неё были такие безумные, яростные глаза. Она смотрела на Марго и кричала, просто взахлёб. Что она, мол, всё поняла. Спрашивала у Марго, что та ей подмешивала. Орала, что это ей с рук не сойдёт. Что она всё тут вверх дном перевернёт и найдёт доказательства. Потом кто-то осторожно спросил, как же Марго её отравила, если Анна сидит вместе с ними вполне живая? На что Анна кричала, мол, не думаете ли вы, что Марго — дура и хочет в тюрьму? И ещё много чего кричала, всего уже не вспомнишь.

— Да… хорошенький день рождения… — выдохнула я, когда Ольга замолчала. — И чем кончилось?

— Марго сначала была ошарашена — сидела, не моргая, и молчала. Потом стала что-то говорить, чтобы успокоить Аню. Но та не слушала и не унималась. Тогда Марго вышла из кухни и потихоньку позвонила в психушку.

— В психушку?

Я знала несколько отвратительных историй об упрятывании в психиатрические лечебницы неудобных родственников. И ни одной о том, что человеку с психическими проблемами там помогли. Поэтому дурдом был последним местом, куда бы я позвонила, будь я на месте Маргариты. Я считала психушку карательным учреждением, но никак не местом, где помогают больным. Ольга, похоже, поняла моё недоумение.

— Да, в психушку. А что такого? Она выглядела чокнутой. Правда, мы все думали, что они просто приедут и сделают ей какой-нибудь успокоительный укол. А они её увезли. Её из психушки муж вытащил. Но потом она быстро умерла.

— Какая жуткая история… — финал меня сильно встревожил. — Ещё чаю?

— Если только полчашки, — попросила Ольга.

Она принялась жевать печенье, и мы какое-то время молчали. Затем она, глядя в чашку и медленно помешивая ложечкой чай, продолжила:

— Но знаешь, что странно? — тут Ольга внезапно перешла на «ты». — Ты же химик по образованию, да?

— Да. И отработала двадцать пять лет по профессии, — поспешно добавила я, потому что в глубине души стыдилась своего кондукторства.

— У неё были одновременно цирроз и рак печени — такой диагноз поставили. Я, конечно, медицинской карты не видела — общие знакомые, что были с ней накоротке, растрепали.

Я сочувственно поморщилась.

— И те же знакомые утверждали, что она никогда в жизни не пила…

Я хотела объяснить, что цирроз — не всегда следствие алкоголизма, что причины бывают разные, в том числе генетические, и уже открыла рот, чтобы начать свою просветительскую речь, но тут Ольга наклонилась над столом и заговорила снова, приблизившись ко мне и понизив тон, словно собиралась сообщить что-то непристойное.

— А до того у Марго была другая подруга… Так та тоже от цирроза печени умерла, представляешь?

Я поколебалась и решила, что не стану рассуждать о причинах цирроза.

— Но ты Марго не говори, что я тебе это рассказала.

Мы ещё несколько минут посидели молча: я — обдумывая услышанное, она — прихлебывая чай. А потом Ольга как ни в чём не бывало принялась болтать о разной бытовой ерунде: откуда смородиновый лист да какой чай мы берём, что в России настоящего зелёного чая не найдёшь, а вот у неё самый настоящий, потому что прямо из Китая…

Наконец она отнесла пустую чашку в раковину и заявила:

— Что-то её долго нет… Пойду, наверное. Много дел сегодня.

Она поспешно собралась и ушла, на прощание кисло мне улыбнувшись в дверях.

Вот вы бы что подумали, если бы услышали такую историю о своей знакомой — абсолютно нормальной тётке?

Я подумала, что Ольга, возможно, интриганка. Знаете, есть такой тип людей — им обязательно нужно вмешиваться в жизнь других. Они хотят кем-то управлять, иметь на кого-то влияние. Но никакого реального влияния у них нет. И тогда они идут в школу интриганства. Благо, туда без рекомендаций принимают.

Рассказывая небылицы одним, подзуживая других и улыбаясь третьим, они наконец получают желаемое. Теперь у них есть иллюзия власти: можно разрушить чужие отношения или хотя бы отравить их, постоянно впрыскивая порции лжи, то одной, то другой стороне.

Ольга, возможно, из таких. Но не на ту напала! Мне не пришло в голову, что она знала, что Маргариты не будет дома. Что она специально так подгадала время, чтобы застать только меня.

Сначала я собиралась расспросить о ней у Маргариты. Но та вернулась поздно вечером, когда я уже легла и приятно покачивалась в тёплом гамаке полудремы. А потом начались рабочие дни, и мне стало некогда думать об этой истории».

Четыре