Дельгадо (СИ)

Священник прошёл перед женщиной и сел рядом, смотря прямо на алтарь.

— Что же вы тогда, сеньора, делаете в этом приходе? Пришли помолиться?

— Если быть честной, падре, я давно не ходила в церковь молиться и пропустила несколько обрядов богослужения, — сеньора Дельгадо отвернулась от священника и тоже посмотрела прямо, словно бы смотря мимо алтаря.

— У всех в последнее время много проблем, кто-то забывает про бога в куче бытовых дел, а кто-то наоборот ищет в нём спасение. Католичество не заставляет людей приходить молиться, это выбор самого человека.

— Падре, я хочу помолиться за благополучие моей семьи, — женщина сложила руки перед своим лицом.

— Если вы желаете. Сюда приходят многие просить здоровья или благополучия.

— У меня прекрасная семья, любящий муж и любимые сыновья, — сеньора расплылась в довольной улыбке.

— Сколько у вас сыновей? — поинтересовался падре.

— Пять. Самому старшему двадцать шесть, а младшему негодяю недавно восемнадцать стукнуло, — женщина ещё раз улыбнулась, — они ещё совсем молодые, я не хочу, чтобы они свою молодость погубили на работе, хочу чтобы они пожили. Пусть общаются с друзьями, встречаются с молодыми и красивыми сеньоритами, хочу, чтобы они не жалели о своей жизни, — женщина подняла глаза на крест.

— Сейчас всем нелегко, я надеюсь, что ваши сыновья счастливы рядом с вами. Сеньора, я оставлю вас, здесь вы можете говорить, что желаете нужным, — после этих слов священник прошёл мимо молитвенных скамеек и вышел из церкви через главный вход.

— Грасьяс, падре, — это было всё, что успела сказать сеньора Дельгадо, перед тем, как мужчина покинул церковь.

Женщина закрыла глаза и тихо, почти шёпотом, молилась. Слов было сложно разобрать.

— Я не многого прошу, просто хочу, чтобы мои мальчики были счастливы, особенно сейчас.

Погода стала налаживаться, точнее потихоньку стало появляться солнце. Крестьяне только сейчас выходили на свою работу, только сейчас начинался рабочий день, хотя он совсем не имел каких-либо границ. Все просто пытались выжить в это сложное время.

Женщина показалась рядом со своей таверной, как её заметил Мигель, который оказался в переулке напротив, держа в руках свою любимую гитару.

— Мама? — парень подбежал к своей матери, — почему ты встала?

— То есть встала? Я ещё не такая старая, чтобы целый день лежать в постели, кто же будет работать? — женщина изобразила улыбку, но отчётливая усталость читалась на её лице.

— Сантьяго давно бы поднял шум, если бы увидел тебя так рано на улице, — Мигель тоже улыбнулся женщине. Улыбка парня была точь-в-точь, как и материнская. Но, если губы сеньоры показывали усталость и мудрость пережитых лет, то у Мигеля была ещё юношеская наивность.

— А ты почему так рано встал? — женщина ласково и аккуратно убрала прядь чёрных волос парня за ухо, а затем опустила глаза на чёрную гитару.

— Я по утрам играю, — мягко проговорил Мигель, — конечно только свиньям в загоне сеньоры Маркес, но им вроде нравится.

Женщина заливисто рассмеялась, придерживая старый платок на голове.

— Свиньям сеньоры Маркес нравится даже когда, сеньор Бланко покрывает их трёхэтажным матом, когда по пьяне наступит на их испражнения, — после женщина ещё раз рассмеялась, а когда успокоилась, добавила, — надеюсь, мы с отцом и твоими братьями услышим твои песни.

— Думаю когда-нибудь, — парень мило улыбнулся, из-за чего на его щеках показались две миленькие ямочки, — пойдём в дом, Сантьяго должен скоро проснуться.

Женщина кивнула головой, взялась за руку сына, а затем вместе с ним направилась в таверну. Внутри было чуть прохладнее, чем на улице, это не могло не радовать. Женщина первым делом подошла к окнам и открыла их. Золотой свет сразу же наполнил харчевню, внутри стало только более уютно.

— Мама? Ты уже встала? — на первом этаже показалась фигура Алехандро. Парень небрежно закатал рукава своей белой гуаберы, а затем посмотрел на мать и младшего брата.

— Всё хорошо, ми вида, — сеньора подошла к своему сыну, — надо поскорее открываться. Мигель, иди разбуди своих братьев, у нас много работы, — женщина указала в сторону лестницы. Парень лишь кивнул и быстро поднялся по ней.

— Мам, мы сами справимся, иди отдохни, — Алехандро приобнял женщину и посмотрел в уставшие глаза своей матери.

— Да чего мне лежать, я полна сил, — сеньора Дельгадо пару раз стукнула ногой и взмахнула цветочным подолом юбки, а затем посмотрела на сына.

— Мам, почему ты не купишь себе новые сандалии? — поинтересовался Алехандро, смотря на старые гуарачи матери, — смотри, кожа на ремешках уже потрескалась, а пряжка давно оторвалась.

Женщина опустила глаза и посмотрела на свои сандалии из тёмно-коричневой кожи. Которая действительно потрескалась из-за постоянного ношения, а медная пряжка на левой ноге отсутствовала, поэтому ремешки привязывались к ноге с помощью хлопчатобумажного шнура.

— Всё хорошо, под юбкой мою обувь не видно, а денег на новую пару обуви у нас нет.

— Ну не говори так, — парень обиженно опустил глаза, — я заработаю для тебя много денег, поэтому в следующий раз ты купишь для себя туфельки, как у молодых дворянок.