Деликатная проблема (СИ)

Ужин проходит довольно непринужденно. Иволга рассказывает какой-то случай по работе, Анастасия заливается смехом, смеется даже Тимур. Последний, кстати, выглядит очень довольным. Наверное, так на него действует Эмили, к которой он подкатывает. Ведь он же «холостой и незанятый мужчина». А что делают холостые и незанятые мужчины? Правильно, подкатывают к Эмили. А почему бы мне тоже не подкатить к Эмили? Ведь я тоже, кхм, «холостая и незанятая». А что? Будем с ней вместе жить-поживать, детишек растить, внуков нянчить — идиллия!

— Ты сегодня весь вечер витаешь в облаках.

Я моргаю — и обнаруживаю, что на кухне остались лишь мы с Иволгой. Кажется, я вновь выпала из реальности.

— Извини, я… в голове просто кавардак, никак не могу привести мысли в порядок.

— Надеюсь, этот кавардак вызван не мной?

Я хочу заверить Иволгу, что это не так — но тогда последует вопрос: «О чем тогда задумалась?», а мне не хочется ни врать, ни говорить правду. Поэтому вместо ответа я произношу:

— Ты хотел со мной поговорить. О чем?

— Расскажи мне что-нибудь о своей работе.

Это звучит так неожиданно, что я округляю глаза. Последнее, о чем я могла подумать, когда Иволга попросил меня уделить ему время для разговора вечером, это то, что он захочет обсудить со мной мою работу.

— Что… конкретно тебя интересует?

— Что-нибудь. Расскажи о людях, которые тебя окружают.

— Эм, ладно. У Утюжковой есть ежедневник, с которым она никогда не расстается. Она вписывает туда все, что только можно: задачи, контакты, номера приказов и распоряжений, напоминалки, — в общем, все, что только можно. Этот ежедневник такой глянцевый, красочный, и она с ним так трепетно носится, что мы дали ему кодовое название «дневник отличницы». А нашего нового руководителя мы прозвали Дуэйн Джонсон, — Иволга задирает брови, и я поясняю, — не потому, что он накачанный, скорее наоборот, высокий и худой. Но тяжелый. Даже не знаю, как объяснить. Весь тяжелый, начиная от пяток и заканчивая волосами. Как скала. Поэтому Дуэйн Скала Джонсон. А после первого совещания мы как-то сплотились. Ду… Леманн нас тогда как котят неразумных в лужу с макушкой макнул. И это нас объединило. Мы стали уделять друг другу больше внимания, охотнее помогать, сообща решать какие-то проблемы, даже постоянно откладываемые задачи вдруг решили быстро и ненапряжно — лишь бы Леманну досадить. Ванюша наш штатный переводчик, только он пока немного неопытный и постоянно стесняется. А еще, кажется, он положил глаз на Марину, а Марина обычно обращает на него внимание только тогда, когда он возвращается с докладом из столовой. Майка работает как робот, вся с головой погружается в дела, а когда выныривает, сообщает что-нибудь такое, что мы все столбенеем, а потом как ни в чем не бывало вновь возвращается в работу. К примеру, на той неделе она сообщила, что пупок по-научному называется «умбиликус». Пока мы переваривали эту информацию, она преспокойно оделась и уехала домой. А еще у нас работал Карпушкин…

Я останавливаюсь только тогда, когда выкладываю все, что только можно. Иволга сидит, опершись подбородком об руку, и внимательно слушает. Кажется, ему это и в самом деле интересно.

— Вот, в принципе, и все, — немного неуклюже заканчиваю я, — только зачем тебе это было нужно?

— Чтобы переключить твое внимание от всяких неприятных мыслей. А еще расслабить и застать врасплох.

— Врасплох? Ты о чем?

— Вот об этом.

И быстрее, чем я успеваю опомниться, Иволга подается вперед — и прижимается своими губами к моим.

Глава 65

Несколько секунд я сижу неподвижно. Он прав, он действительно застал меня врасплох — и теперь я перевариваю этот поцелуй, а переварив, отодвигаюсь так резко, что стул подо мной издает длинный противный скрип.

— Мне нужно в туалет, — сообщаю я воздуху перед собой и на негнущихся ногах выхожу из кухни.

Вот и все. Вот и состоялся наш первый поцелуй. Я нервно хихикаю. Мысли и без того были в полнейшем раздрае, а сейчас я и вовсе не знаю, что думать и как реагировать. Мне нужно это с кем-то обсудить, и вариант у меня только один — Майка.

Я сворачиваю в коридор, натягиваю на себя пуховик и открываю дверь — однако выйти не успеваю.

— Ну и куда ты собралась? — интересуется Тимур.

Он стоит, скрестив руки на груди и опершись плечом о стену. Вид скучающий. Ну да, знал бы он, что только что произошло на кухне… И что? Действительно, что, если бы и знал? Был бы также расслаблен? Или сейчас, когда у него есть дражайшая Эмили, на все остальное ему теперь наплевать?

— Я скоро вернусь, — отвечаю я и разворачиваюсь, собираясь шагнуть за порог.

Однако дверь с грохотом закрывается прямо перед моим носом. Остолбенев, я смотрю на вытянутую над моим плечом руку Тимура.

— С ума сошел?!

— Это ты с ума сошла! — рычит он. Всю его расслабленность как рукой сняло, он сейчас очень зол. — По городу бродит псих, который точит на тебя зуб, а ты вот так решила прогуляться одна неизвестно куда!