Делион. По следам древней печати

— Сколько нам еще идти?

Все, что приключилось с ним за последнее время казалось долгим и затянувшимся кошмаром, от которого нельзя пробудиться. Мозг отказывался думать рационально, отказывался признавать все пережитое правдой, все что случилось с Флавианом казалось для него чем-то неестественным и невозможным. Гибель Утворта, расставание с матерью, заключение в темнице, дыхание смерти с песочными часами на эшафоте, Павший в Верхних Рудах…

Сетьюд ощущал себя главным героем на страницах приключенческого романа, которую в свою пору писали Эрегий Вертилий, Жак да Лонгиль, или Энрике Коссоло. Одинокий человек, чудом спасшийся от погибели, в конце концов становится героем, которое уничтожает зло и становится как-нибудь королем.

«Может ли быть такое на самом деле?»

Нет. По крайней мере Флавиан очень сильно сомневался в этом. Все, это было жизнью, а не повествованием фикийских, речноземных, или февсийских писателей, настоящая жизнь была намного сложнее. Там главные герои побеждают драконов, пройдя через всю страну, Сетьюд же за пару дней натер на ногах кровавые больные мозоли. О таком в сагах не пишут. В эпопеях люди объединяются, чтобы сражаться со злом, в жизни — люди главные злодеи. О таком песни не слагают. Герои книг проходят путь от безызвестности к великому воину, от обычных мальчиков до достославных королей. Флавиан остается тем же самым пастухом, с исполосованной ранами спиной. В книгах не пишут о назойливых комарах и мухах, что донимают в пеших переходах, не пишут о том, что благоговейные жрецы отправляют невиновных на виселицу, и там не умирают главные герои.

Однако, один раз судьба уже благоволила к пастуху, послав ему на помощь Галария, который спас его от неминуемой гибели. Не это ли чудо из книг, или все же удачное стечение обстоятельств? Однако, не стоит уповать на судьбу дважды, ведь рок подобен молнии, что никогда не бьет в одно и то же древо дважды. Но чаще всего, люди таковы, что любое удачное стечение обстоятельств они называют божественным промыслом, не понимая того, что боги тут не причем, а причудливый случай решил поступить таким странным образом. Люди олицетворяют случайность и наделяют ее божественными атрибутами, в то время как случайность это всего лишь совпадение множества факторов.

Галарий так и не ответил Флавиану на вопрос, сколько еще двигаться до Рэвенфилда. Ноги ужасно болели, кровавые натоптыши в виде красных надувшихся волдырей приходилось прокалывать каждые два часа пути. Юнец прокалывал их острой иголкой, которую предварительно смазывал своей слюной. Ступни Сетьюда походили на одну большую болячку, и он очень сожалел о том, что их лошади погибли в Верхних Рудах. Он ковылял всю дорогу, ели успевая за стражем и постоянно наблюдая, как колесо богов, на его плаще, развевается по ветру. Они проделали уже солидный путь от болот, где встретили болотного монстра, который так же по воли случая спас их от темных всадников.

«А ведь на их месте, могли бы оказаться и мы.»

Флавиан понимал, что болотник попросту защищал свою территорию и под его древесные и крепкие ветвистые руки могли попасться, и они с Галарием. Однако, воля случая распорядилась судьбами этих путников таким образом, что вот они, идут и бредут по проторенной дороге к Рэвенфилду, а темники остались там… По крайней мере, задержались.

«Воля случая или божественное провидение?» — размышлял Флавиан над всем приключившимся.

Это было трудно назвать случайностью. Но если боги и в самом деле помогли молодому пастуху уже в четвертый раз избежать гибели, значит у них есть какие-то планы на него. Но каковы эти планы? Что они хотят от неизвестного пастуха, жившего на окраине малозначимого северного королевства? Как обычным людям определить то, что хотят от него боги? Приношений? Жертвы? Соблюдение двенадцати догм? Боги ни разу за всю жизнь так и не ответили пастуху, не сподобились поговорить с ним, а теперь взвалили такую непосильную ношу на его хрупкие плечи.

"Тебя спасли не боги, а Галарий. И эту ношу взвалили не Двенадцать из Пантеона, а твой дядя."

— Где мы? — Флавиан опять едва поспевал за стражем.

Несмотря на то, что Галарий спас ему жизнь, он казался пастуху подозрительной и странной личностью. Молчаливый, вечно хмурый и весьма скупой на слова, он излился в фонтане изречения собственных мыслей только один раз, когда они обедали в таверне в Верхних Рудах. С тех пор Галарий говорил по минимум, но даже теперь, после всего того, что они пережили со стражем, Флавиан не знал, стоит ли доверить ему истину и говорить ли ему правду?

«Вдруг он тоже охотится за печатями?»

Но, Флавиан пришел к компромиссу со своим внутренним я. Без Галария он не доберется до Рэвенфилда и вообще, если бы не страж, то сейчас пастух кормил бы своим телом черных воронов, слетевшихся на эшафот.

— Скоро Рэвенфилд, — сухо ответил рыжебородый воин. — Но мы заночуем в Столберге.