Дело беглой медсестры

— Вы готовы утверждать… Впрочем, я лучше задам другой вопрос. Присутствуя при лабораторных исследованиях виски, найденного в фляге, фигурирующий в деле, как экспонат номер один, нашли вы там еще что-нибудь, помимо вещества «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?

— Да, сэр.

— Что именно?

— Довольно большое количество сульфата морфия.

— А уж этот сульфат морфия содержал вещество, подмешанное вами в лекарственные препараты, которые вы называете «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?

— Не смею в своих предположениях заходить так далеко, — сказал Ломакс. — Могу лишь утверждать, что вещество под кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять» в состав виски не входит и в наркотических препаратах само по себе не встречается. Я подмешал это вещество в сульфат морфия, проданный впоследствии доктору Саммерфилду Малдену. Это же вещество я обнаружил во фляге, фигурирующей, как экспонат номер один, там же оказались признаки сульфата морфия.

— Можете переходить к перекрестному допросу, — сказал Харлей.

— Зачем понадобилось подмешивать вещество, под кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять», к лекарственным препаратам доктора Малдена? — спросил Мейсон.

— Мне предложили изыскать способ слежения за этими наркотиками.

— А сколько у вас других веществ, используемых в целях спектроскопической идентификации?

— С полдюжины.

— Их тоже подмешивают к наркотикам?

— Нет, не к наркотикам. Может, он сгодились бы и для наркотиков. Но в нашей практике наркотики выслеживают при помощи препарата «шестьсот восемьдесят два сорок девять».

— Связаны вы в своей деятельности с какими-либо правоохранительными структурами?

— Связан.

— С какой конкретно?

— Свое служебное положение я предпочел бы не обсуждать. Я готов отвечать на любые вопросы, касающиеся моей квалификации или методов, использованных мною для идентификации лекарственных препаратов доктора Саммерфилда Малдена.

— Все правильно, — сказал Мейсон. — Но вы ведь не просто частное лицо, вы частица некой организации.

Свидетель, подумав, ответил:

— Да, сэр.

— И в ней работают еще и другие люди?

— Да, сэр.

— Вы всех работающих в вашей организации людей знаете?

— Нет, конечно, не всех, — усмехнулся свидетель.

— Но многих?

— Да.

— Следовательно, есть специалисты, имеющие такое же образование, или примерно такое же, как и вы?

— Да, сэр.

— А ваша организация располагает несколькими приборами для спектроскопического анализа, неправда ли?

— Да, сэр.

— Вы не являетесь руководителем этой организации?

— Совершенно верно, не являюсь.

— Выходят, другие сотрудники этой организации не обязаны отчитываться перед вами?

— Нет, сэр.

— Вы пытались маркировать лекарственные препараты доктора Малдена, чтобы облегчить их последующую идентификацию?

— Да, сэр.

— И пользовались для этой цели веществом, закодированным под номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?

— Да, сэр.

— Вы считаете это вещество особенно эффективным при идентификации наркотиков?

— Да, сэр.

— Использовали вы его с той же целью в других случаях?

— Да, сэр.

— В других делах?

— Да, сэр.

— А если, в результате внезапного совпадения, другой член организации, к которой вы принадлежите, решил бы, работая на этой же территории по другому заданию, использовать для идентификации наркотика все то же вещество под номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?

— Сомневаюсь, чтобы другие члены нашей организации вторглись на эту территорию.

— Но стопроцентной уверенности у вас нет?

— Подтвердить под присягой их отсутствие не могу.

— Но вы в данный момент даете показания под присягой. Итак, можете вы поручиться, что таких людей нет?

— Не могу.

— Выходит, если другой работник вашей организации, равный вам по квалификации, вознамерится проследить наркотики, принадлежащие третьему лицу, он прибегнет все к тому же препарату «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?

— Ваша Честь, — обратился к судье Карл Харлей, — мне кажется, что это просто мелочные придирки.

— Протест отклоняется, — возразил судья Тэлфорд. — Пусть свидетель ответит на этот вопрос.

— В общем, конечно, — сказал Ломакс, — будучи предельно откровенным, я вынужден заявить, что обстоятельства, вами подразумеваемые, абсолютно нереальны. Но в принципе такая ситуация возможна. Да, возможна.

— Вы с большой неохотой пошли на откровенность?

— Да нет, ничего подобного.

— С некоторым колебанием?

— Ну, разумеется… все-таки я в щепетильном положении.

— Ваше положение мешает вам быть честным?

— Конечно же, нет.

— Почему же вы колеблетесь?

— Меня волнуют последствия моего ответа.

— Значит, не правдивость, а последствия?

— В каком-то смысле, да.

— Получается, вы взвешивали последствия?

— Да.

— И при определенных обстоятельствах воздержались бы от ответа?

— Этого я не говорил.

— Вы не говорили, ваше поведение говорило за вас. Спасибо. У меня все.

— Больше вопросов нет, — объявил Карл Харлей.

Мистер Ломакс встал, собираясь покинуть кресло для дачи свидетельских показаний. Заместитель окружного прокурора зашептался о чем то со своим помощником Медисоном Ирвином. Наконец он встал и заявил: