Дело блондинки — «золотое дно». Секрет падчерицы. Дело о влюблённой тётушке

— Видите ли, это владение было передано наследникам через опекунов с условием, что в течение десяти лет оно будет открыто для публики.

Участок принадлежал человеку, который мнил себя патриотом города. Он полагал, что слишком много земель близ озера захвачено частниками, а публике ничего не осталось.

— Как содержится этот участок? — спросил Мейсон.

— По моему мнению, на очень высоком уровне. Владельцы приняли все меры, чтобы не было хулиганов. Однако пляж все время открыт для публики, а вы, наверное, сами понимаете, что это означает.

— В каком банке ваша падчерица хранит деньги? — спросил Мейсон, кивнув в сторону телефона. — Вам это наверняка известно. Розена уехала в город, а сейчас уже одиннадцать. Позвоните в этот банк и поинтересуйтесь ее вкладом. Представьтесь и попросите служащих банка весь разговор держать в секрете. Разузнайте: не снимала ли она сегодня утром со своего счета тысячу пятьсот долларов в десяти- и двадцатидолларовых купюрах.

После некоторого колебания Бэнкрофт взял телефонную трубку, протянутую ему Деллой Стрит, попросил к телефону управляющего банком, представился и сказал:

— Я хотел бы в строго конфиденциальном порядке получить некоторую информацию. Мне хотелось бы, чтобы никто не знал о моем звонке и чтобы после него ничего не предпринималось. Скажите, не снимала ли сегодня утром моя падчерица со своего счета какой-нибудь суммы… Хорошо, я подожду. — Последовало несколько минут молчания. Затем Бэнкрофт сказал в трубку: — Хэлло… Да… Понимаю… Огромное спасибо… Нет, ничего об этом не говорите… Нет, никому не говорите о моем звонке и, вообще, забудьте этот разговор.

Бэнкрофт повесил трубку, повернулся к Мейсону и утвердительно кивнул:

— Она действительно взяла со счета полторы тысячи долларов, — сказал он, — потребовав их в десяти-и двадцатидолларовых купюрах. Она также попросила десять серебряных долларов.

Мейсон задумался, а затем промолвил:

— Позвольте, Бэнкрофт, дать вам один совет. Вполне вероятно, что вы последуете ему.

— А что за совет?

— Священник, помогавший вам исправиться, еще жив?

— Да. У него сейчас довольно большая церковь.

— Сделайте этой церкви значительное денежное пожертвование. При этом, — пояснил Мейсон, — открыто заявите, что вы лично обязаны этому священнику, что в прошлом, в ранней молодости, вы совершили некоторые ошибки. Другими словами, бейте их наповал, встаньте во весь рост и будьте довольны жизнью.

Бэнкрофт побледнел и отрицательно покачал.

— Я не могу этого сделать, мистер Мейсон. Это просто убьет мою жену и поставит Розену в абсолютно невыносимое положение.

— Ну что ж, тогда приготовьтесь платить, платить и платить.

— Я предвидел это, — кивнув, сказал Бэнкрофт.

— Если, конечно, — продолжал Мейсон, — вы не пожелаете предоставить мне полную свободу действий.

— Я согласен на это. Именно поэтому я здесь.

— Шантажисты порой уязвимы, — поучительным тоном заметил Мейсон. — Их можно направить в тюрьму по другому обвинению, и если вы обратитесь в полицию, то, безусловно, получите от них помощь и…

— Нет, нет, нет. В полиции ничего не должны знать… Слишком много здесь сенсационно-скандального материала.

— Хорошо, но то, что я собираюсь сделать, обойдется вам недешево. Это будет дерзкий, хитрый и, надеюсь, достаточно разумный план, чтобы одурачить шантажистов.

Что вы имеете в виду? — спросил Бэнкрофт.

— Обратите внимание на содержание этого письма. В нем говорится, что деньги нужно вложить в большую кофейную банку, плотно прикрытую крышкой. Упоминается о десяти серебряных долларах. А что это может означать?

— Именно этого я никак не могу понять.

— По-моему, — продолжал Мейсон, — банку надо будет бросить в воду. Десять серебряных долларов будут своего рода балластом и будут держать ее в вертикальном положении. Все это позволит шантажистам остаться в тени и незаметно выловить банку.

— Что ж, вполне логичное предположение, — ответил Бэнкрофт после минутного размышления.

— Вы живете у озера. Ваша падчерица, наверняка, занимается водными лыжами.

Бэнкрофт утвердительно кивнул.

— Надо будет воспользоваться этой возможностью. Один мой знакомый, опытный детектив, будет в бинокль наблюдать за вашей падчерицей. Как только она кинет в воду банку, кто-нибудь из моих помощников, который будет в это время либо кататься на лодке, либо ловить рыбу в озере, найдет ее, откроет и затем все дело изложит в полиции.

— Что! — воскликнул Бэнкрофт, вскочив на ноги. — Именно этого нельзя допустить. Это…

— Минутку, — прервал его Мейсон. — Взгляните еще раз, внимательно, на ситуацию. В письме нет указания на то, кому оно послано. Если человек, нашедший банку с деньгами, сможет разыграть из себя невинного рыболова, который случайно нашел все это, и передаст ее в полицию, то дело будет предано огласке, шантажисты впадут в панику и попытаются найти другой путь, чтобы начать все сначала. Они займут оборонительные позиции и не смогут утверждать, что их жертва их же и предала. Они будут считать, что судьба разыграла с ними злую шутку. Деньги в руках полиции будут в полной безопасности, а вымогателям придется на время замолчать.