Дело Дантона. Сценическая хроника.

Напряжение вновь нарастает, недостаток энергичности и сноровки Эрмана дает о себе знать. Далее. Дантон яростно вмешивается; Дюма, впавший в бешенство, теряет остатки авторитета и власти над толпой. Между ним и Делакруа разгорается все более ожесточенная ссора. Стучат по столу кулаками; Дантон время от времени вставляет отрывистый возглас, как бы пришпоривая лошадей, ему вторят товарищи и галереи. Толпа в восторге заходится от хохота и кричит, однако любопытство удерживает ее от беспорядочных воплей или воя. Враждебный гул – опасный симптом серьезного умонастроения, – однажды возникнув, уже не прекращается. Делакруа и Дюма уже стараются перекричать друг друга. Слева.

ЭРМАН (у него перехватило дыхание – подает Бийо бумагу, которую тот не берет). Господа, вот список свидетелей защиты. Пожалуйста, поторопитесь; сами слышите, что творится.

ВАДЬЕ. Нельзя было этого допускать!

Фукье вернулся и встал между ними. Снаружи, справа. Переговоры; перемирие, но не мир.

Слева.

ЭРМАН (изумленно, с достоинством). Вы не знаете, что говорите. Они не хотят отвечать, пока мы не вызовем…

БИЙО. Даже если бы они собирались разнести все здание – откажите!

…..

ФУКЬЕ. Но ведь мы не имеем права!

ЭРМАН (отступает на шаг). Что?! Исключено. Право-то за ними. Толпа разошлась и поддерживает их уже единодушно. Мы не можем отказать.

…..

В глубине. Дюма одержал победу. От его безудержного крика внезапно зародился страстный, весьма серьезный протест другой части толпы: той, которая не ради одной только оргии, но и, пусть не отдавая себе в том отчета, ради спасения души участвовала в каждой из многочисленных grandes journées[52] последних лет. Эта стихия отличается наивысшим жизненным напряжением; а потом, согласно закону природы, все подхватывают тон, заданный этими людьми. Протест так громок, что почти слышны слова: «Дай ему сказать! – Не перебивайте обвиняемых! – Свободу слова в суде!» Наступает кратковременное затишье, в течение которого Делакруа доканчивает фразу, прерванную вице-председателем. Слева.

ЭРМАН. Пожалуйста, посудите сами.

Перепуганный Бийо заметно дрожит.

ФУКЬЕ. И они не переставая грозят вам разоблачениями!

ВАДЬЕ. Бийо, свидетелей придется прислать.

БИЙО (не прекословя). Придется оцепить здание войсками.

Испуг.

ФУКЬЕ. Это безумие! Народ…

В глубине. Дантон подобно снаряду ворвался в примолкший было хор, который моментально грянул с невиданной доселе силой. Пробудившийся фанатический элемент на этот раз уже не выступает явно, однако ощутимо и тревожно сопровождает элемент веселья. Начинается оргия. Рык Дантона триумфально плывет по вспененным валам крика, смеха, истерического женского визга, свиста и подспудного ворчания. Все это на фоне неистово заливающегося колокольчика. Снаружи, справа. Подхлестываемая происходящим потасовка тут же перекидывается в коридор.

Слева.

ЭРМАН. Я буду вынужден прервать слушания, господа!