Дело Дантона. Сценическая хроника.

Партия 5, целая толпа, врывается слева. Однако она останавливается при виде благоговейного поведения своих предшественников и тоже утихомиривается. Только первые из нижеследующих слов оказываются заглушены.

Поворачивайте назад! Иначе Конвент оцепит Трибунал войсками и никто не сможет добраться даже до окон!

ПОСЯГАТЕЛИ (возмущенный ропот, однако без особой уверенности). Войсками… Он сказал войсками… Что, хотят оцепить?! (Отдельные голоса.) Как же так, ведь слушания публичны! – У нас есть право слушать! – Вы еще и стрелять готовы! – Совсем как при тиране!..

БИЙО. Но права оскорблять суд у вас нет! Люди, при тиране вы были чернью… (Львиное рычание; еще более глубокая тишина.) Сегодня вы свободные граждане. Сегодня вы – хозяева города… (несколько утвердительных удовлетворенных возгласов) и потому отвечаете за порядок в нем. Ваше правительство служит вам, а не вы правительству; поддержите же его, вместо того чтобы ему мешать! (Более сдержанное выражение одобрения со стороны нескольких человек.) Итак, идите и сами позаботьтесь, чтобы все было мирно.

В глубине. Обвиняемые выражают согласие. Оживление, однако порядок восстановлен. Посредине.

ПОСЯГАТЕЛИ (ропот ребяческого упрямства). Э, болтовня! – Хороши хозяева, когда нам ничего нельзя! – Что мне с того! – Хочу послушать, и баста! (Решительная поддержка.) Тихо ты, он дело говорит! – Да, да! Верно! – Толково рассудил! – Давай, уходим! (Отступают, отчасти добровольно, отчасти увлекаемые наиболее энергичными.)

ГОЛОС (подхваченный всеми. Поднимают шапки). Да здравствует Конвент!

Разделяются и уходят направо и налево. Слева.

ЭРМАН. Бийо, Трибунал благодарит вас.

Бийо холодно отвечает на рукопожатие, передернув плечами в знак презрения к собственным заслугам.

ФУКЬЕ (возвращается). Уф! Согласились…

В глубине. Сдержанный гул оживления; обвиняемые переговариваются, полные надежды.

ГОЛОС КАМИЛЛА (донельзя взволнованно, однако доверительно). …это точно, потому что Конвент тотчас их нам пришлет. (Вспышка нервозной радости.) О, дру…

Слева.

ФУКЬЕ (закрывает за собой двери). У нас есть, может, с четверть часа покою. Пойду напишу… (Эрману) подпишешь в зале. (Открывает дверь в середине левой стены, ведущей не только в комнату присяжных, но и в подобие фойе.)

БИЙО (через плечо). Нашему Комитету в руки, не забудьте! (Секунда промедления, обмен пронзительными взглядами.)

…..

ВАДЬЕ (останавливается; резко). Зачем?

Бийо игнорирует его.

ФУКЬЕ (от своей двери). Только пусть, Бога ради, поторапливаются с ответом!

…..

ЭРМАН (от двери в зал, с бессознательно героической улыбкой). Потому что это как плавание на горящем корабле, господа!

Exeunt omnes[53].

КАРТИНА 4

Улица Сент-Оноре, 398. Робеспьер, без жилета и галстука, спит, положив голову на руки, сложенные на краю dressing-table[54]. Разбуженный стуком, поднимает голову, слегка поморщившись, но не отвечает.

ЭЛЕОНОРА (входит, останавливается; очень тихо). О… прости. Я не знала, что ты вернулся.

РОБЕСПЬЕР (даже не взглянув на нее). Пятнадцать минут назад.

ЭЛЕОНОРА. Ты еще уйдешь?

РОБЕСПЬЕР. Через десять минут. Что тебе нужно?

ЭЛЕОНОРА. Что тебе принести?

РОБЕСПЬЕР. Ничего. Оставь меня в покое.

ЭЛЕОНОРА (взбунтовавшись). Но!..