Дело двух Феликсов

— Сядьте, — велел первый, с соломенными волосами, указывая пистолетом на кресло.

Князь, однако, и не подумал выполнять приказ. Какого черта, это его дом, и только он тут решает, когда и кому сидеть, а когда стоя…

— Сядьте, я сказал! — первый бандит в раздражении направил пистолет уже прямо ему в лоб.

Вероятно, еще можно было перевести беседу в партикулярное русло. В конце концов, от грабителей всегда можно просто откупиться. Но внезапно разговор приобрел самый нежелательный поворот.

Увидев, что на хозяина наставили револьвер, верный Буль по своему обыкновению бросился на колени перед бандитом и обхватил руками его ноги. Тот не удержался и повалился спиной на пол, при этом Буль вцепился в него, словно краб, и не желал отпускать.

— Умоляю! — голосил он. — Умоляю, не трогайте моего хозяина!

Упавший случайно спустил курок. Гостиную потряс выстрел, с потолка посыпалась штукатурка. Бандит крепко выругался — и неожиданно это оказалась русская брань. Ах, вот оно что! За князем пришли компатриоты?

На шум примчался Панч и, не входя в детали, вцепился в ногу сначала одному налетчику, потом второму. Они закрутились, ругаясь матерно и пытаясь ногами отбиться от назойливой псины. Но Панч, имевший большой опыт подобных сражений, не уступал. Биться с ним было тем труднее, что он имел не совсем обычную для собак его породы привычку. Бульдоги, как правило, вцепляются в своего врага, стискивают зубы и держат его мертвой хваткой, пока тот не испустит дух — ну, или пока самого пса не прибьют до смерти. Панч же кусал жертву — пребольно, но весьма быстро — и тут же выпускал ее, атакуя с другой стороны. При такой тактике справиться с ним было нелегко даже превосходящим силам противника.

— Да застрелите вы эту тварь! — наконец взвыл долговязый бандит, которому, видимо, досталось от собачьих зубов больше прочих.

Двое его товарищей стали палить в бульдога из пистолета. Но то ли стрелять им было неудобно, то ли Панч оказался слишком ловким, но пальба не принесла видимого результата. К тому же стреляли они с большой осторожностью, боясь попасть друг в друга.

Спустя несколько мгновений в гостиную вбежала маленькая дочка князя — ее привлек шум и крики. Увидев творящийся бедлам, она на миг застыла на пороге, не зная, как себя вести. Возможно, она решила, что это какая-то веселая игра с петардами, потому что Панч по-прежнему скакал чертом, кусая всех, кто попадется под руку, а Буль валялся на полу, не давая главному бандиту встать на ноги.

Но жена князя, Ирина, возникшая на пороге, сразу поняла, что ни о какой игре речи не идет.

— Феликс! — крикнула она, в ужасе прижимая к себе дочку.

— Хватай Бэби, — крикнул он, — прячься в детской!

И изо всей силы толкнул в грудь долговязого бандита, который наконец-то вывернулся из клыков Панча. Долговязый оказался весьма неустойчив и повалился на собственных товарищей, обрушив всех на пол. На полу образовалась куча мала, из которой раздавались злобные крики. Ирина подхватила дочку и бросилась в другой конец дома.

— Буль, ко мне! — рявкнул князь. — Панч, фу!

Буль отпустил ноги врага и с необыкновенной скоростью прямо на четвереньках пополз к двери. Впереди него скакал необычайно довольный Панч. Едва только они пересекли порог, князь захлопнул дверь гостиной и крикнул Булю:

— Звони в полицию, скорее!

Буль заячьими прыжками помчался к телефону, за ним понесся Панч. Юсупов огляделся и увидел стоящий рядом небольшой книжный шкаф. С невесть откуда взявшейся силой он наклонил его так, что книги посыпались на пол, потом повалил уже пустой шкаф на дверь, чтобы припереть ее снаружи. Сам же навалился на шкаф, чтобы нельзя было его сдвинуть. Ах, черт, если бы тут был его браунинг! Но браунинг лежал в спальне, в закрытой шкатулке, и едва ли он успел бы до него добраться.

Словно подтверждая его мысли, дверь затряслась от ударов — попавшие в западню бандиты рвались на волю. Однако совместная тяжесть князя и шкафа не позволяла им выбраться из гостиной. Спустя несколько мгновений из гостиной грянул выстрел. Пуля с визгом продырявила дверь и шкаф и едва не обожгла князю плечо. Преграда между ним и бандитами оказалась слишком ненадежной, надо было бежать, пока его не подстрелили, как куропатку.

Он отпрыгнул в сторону, гадая, куда бежать. На улицу или все-таки попробовать добраться до браунинга? Решения принять он так и не успел, потому что от сильного удара дверь распахнулась, и шкаф повалился на пол. Из гостиной выходили бандиты. У двух из них — белобрысого главаря и долговязого — шарфы слетели, и лица их показались Юсупову смутно знакомыми. Кажется, он где-то их видел, но где?

Впрочем, гадать не было времени, надо было уносить ноги. Князь подхватился бежать, однако в спину ему рявкнул пистолет, а над головой снова посыпалась штукатурка.

— Руки! — крикнули сзади. Кричали по-русски, уже не маскируясь.

Он замер и медленно поднял руки. Пусть. Может быть, пока они тут с ним возятся, жена с дочкой успеют убежать, а Буль дозвонится до полиции. Впрочем, он сам ничего этого, скорее всего, уже не увидит…