Дело глазника

«Хорошо, с этим разобрались. Теперь по убийце – он склонен к порядку, а не к хаосу. Что из этого следует? Вполне очевидно, что человек он аккуратный, опытный, рука у него набита, значит, мастер своего дела, а значит, человек уважаемый и немолодой. Им никак не может быть хилый юнец, кто целыми днями торчит в своей темной мастерской, курит опий, малюет странную мазню и выползает на свет божий только для того, чтобы принять участие в спиритическом сеансе. Нет, у нашего убийцы рука поставлена. Еще один момент, который нельзя упускать, – слова князя о давнишнем случае в Карелии. А что, если между этими преступлениями есть некая связь? Так, тамошнего убийцу с детства угнетал жестокий отец, и вот ему представился случай доказать свою состоятельность, однако все валилось из рук. В результате угрозы закрытия его проекта он потерял над собой контроль, произошел срыв, и надломленная психика дала окончательный сбой, что привело к первому убийству. Это словно освободило его, убийца почувствовал облегчение, избавление от оков юности, в которых держал его отец».

Муромцев взволнованно встал и принялся ходить между столиками, не обращая внимания на полового, который спал за стойкой буфета, положив голову на руки.

– Так, так, – тихо сказал Роман Мирославович, – это уже теплее! Возможно, мы имеем дело с мелким чиновником или небогатым купцом. Еще варианты: крестьянин или ремесленник!

Половой поднял голову и посмотрел на следователя, а потом на часы. Муромцев приложил палец к губам и сел обратно за свой стол.

«Крестьянин или ремесленник, – повторил он уже про себя. – Может, зря мы вообще ухватились за эти глаза?! Может, для нашего безумца это всего лишь незначительная деталь, мелкий штрих? Он как бы говорит: не смей на меня смотреть! Возможно, так на него кричал в детстве отец? Так, раз мы начали с чистого листа, то пройдемся еще раз по жертвам, как советовал князь».

Он стал искать карандаш и с удивлением обнаружил его в стакане с чаем, ложка лежала на блокноте. Вытерев грифель о скатерть, Муромцев принялся чертить новую таблицу: в один столбец он вписал имена и профессии убитых, в другом – возраст.

«Итак, вот все по порядку:

крючник Пантелей Сизов, 25 лет; гимназистка Екатерина Белокоптцева, 15 лет; домохозяйка Ганна Нечитайло, 40 лет; желтобилетница Вера Никонова, 20 лет; ее любовник, беглый каторжник Иван Непомнящий, 30 лет; мальчик, сын рыбака Никанор Пчельников, 12 лет; околоточный Ермолай Дулин, 50 лет; нищий с Чертовой горки Емельян Старец, 73 года.

Ничего их не объединяет: знакомы они не были, проживали в разных частях города, связи установить не удалось. Все абсолютно разное!

Никаких общих занятий, скорее наоборот, все они абсолютно разные. Отец Глеб тогда верно подметил, что они все, мол, являют собой наш простой русский народ. Так, тут еще теплее, стоит развить этот тезис: кто-то таким образом мстит русскому народу, убивая всех его представителей по одному, кроме пары Никоновой и Непомнящего. Ведь в самом деле страдают простые люди, разного пола, возраста, занятий. Но тут нет звериной жестокости, присущей мести. Он не уродует трупы, а максимально аккуратно отделяет головы, поворачивает их в разные положения. И в этой аккуратности тоже есть своя логика».

Муромцев написал вопросительный знак в конце списка, с силой поставил точку, и размокший грифель сломался. Отбросив карандаш, он взъерошил волосы и снова стал вчитываться в имена и фамилии.

«Что может объединять таких разных людей? – снова и снова думал сыщик. – Где бы они могли оказаться вместе, кроме головы нашего маниака? В церкви? Во время городских гуляний?»

Роман Мирославович перевернул страницу, очинил кое-как карандаш столовым ножом и нарисовал фигурки всех жертв. Голова снова разболелась, и перед глазами поплыли радужные пятна.

«Так, гулянье. Ну какое, к черту, гулянье, особенно околоточному или нищему бродяге? Церковь тоже не подходит, все ходили в разные церкви разных приходов. Ничего их не объединяет, кроме моих каракулей и замысла маниака. Как постичь его нечеловеческую логику? Как преступник размышляет? Как строит свои суждения? Ведь у него есть четкий план, нужда какая-то… и как князь догадался, что следующей жертвой станет нищий старик? Ведь князь безвылазно сидит в каменном мешке в монастыре, до которого полдня пути! Значит, он сам пришел к такому выводу. Но как?

Выходит, Павлопосадский тоже нарисовал в голове такую же картину. И если следовать логике, что жертвы выбираются из небогатых податных сословий – мещан и крестьян разного возраста, то как раз старика тут и не хватало. Таким образом, можно предположить, кто будет убит следующим: девчушка и мальчуган есть, старик и солдат тоже. Бабы также имеются… Старуха? Нет, старуха отпадает, иначе убийца зарезал бы нищенку на Чертовой горке».

Со стороны буфета послышался шум – это половой, отчаявшись ждать ухода Муромцева, улегся на широкую лавку, подложив под голову тулуп. Роман Мирославович допил остывший чай и приложил оловянный подстаканник к разгоряченному лбу.