Дело государево

– Что это моя Буженинова про Мишку Голицына болтает? Он в Москве?

– Про то мне ничего не известно, государыня! – гаркнул в ответ Ушаков.

– А про памфлет мерзостный его сочинения, в коем он меня, императрицу всероссийскую, позорит, ведомо тебе?! И про то, что в Европе смеялись надо мной, сей пасквиль прочтя? И Мишку в домах знатных принимали, где он хулу на меня возводил. Про то тебе не ведомо? А мне шутиха о его приезде в Россию сообщает. А ты ничего не знаешь? Так?!

Ушаков пал на колени перед Анной и стал ловить её руку.

– Прости матушка. Виноват.

Лицо императрицы налилось краской, и на помощь Ушакову пришел Бирен.

– Анхен, – прошептал он. – Не стоит тебе так гневаться. Ведь ничего такого и не случилось. Мало ли кто в Россию въезжает и выезжает из неё? Андрей Иванович все разузнает.

– Разузнаю, матушка, – взмолился Ушаков.

– Чтобы сего дня гонцы в Москву были снаряжены. И Мишку Голицына под конвоем в Петербург доставить! Здесь я его за слова, да за памфлеты отблагодарю примерно!

***

Князей Голицыных и князей Долгоруких императрица Анна не любила. Да и не за что их было любить. Были они её врагами. И именно они знатнейшие из знатных в России предложили самодержавие в империи ограничить в 1730 году после смерти императора Петра II.

Они заставили её, вновь избранную императрицу, подписать условия – кондиции – по которым власть её ограничили. Но гвардия российская и среднее дворянство не дали тому свершиться, и сразу по приезде в Москву Анна кондиции разорвала и провозгласила себя самодержавной.

А князь Михаил Алексеевич Голицын в то время за границей обретался и памфлет сочинил про Анну и про сестер её Екатерину Ивановну и Прасковью Ивановну. Анна того не забыла. Она умела помнить оскорбления, нанесенные лично ей и её семье....

***

– Он говорил, – продолжила императрица тихо, дабы слышать её могли лишь Бирен и Ушаков, – что мой отец царь Иван Алексеевич детей породить не мог по слабости телесной. И мать мою царицу Прасковью шлюхой непотребной облаял. Того я ему не прощу. И кару ему придумаю особую.

– Прикажешь его под допрос подвести, матушка? – спросил Ушаков.

– Нет! Я сказала только доставить его в Петербург и следствие учинить. Но пока не пытать его. Я сама ему пытку придумаю. Да и с другими Голицыными тянуть не следует. Пора и князя Дмитрия Михайловича Голицына8 за кондиции его богомерзкие отвечать заставить. И тем делом займись.

– Будет исполнено, ваше величество…

***

Сеньор Пьетро Мира столкнулся с сеньором Франческо Арайя.

– Рад поздравить вас с новым прозвищем, – ехидно ухмыльнулся Арайя. – Как поживаете в должности шута?

– Не так плохо, как бы вам хотелось. А вас поздравить не с чем, сеньор Арайя. Вы обещали мне переломать ноги, кажется?

– Ну, это в случае если вы приблизитесь к сеньоре Дорио.

– А вы считаете, что я к ней не приближался? – усмехнулся Мира.

Арайя побледнел. Пьетро «ударил» в слабое место сеньора Франческо.

– Ты хочешь сказать, шут, что посещаешь Марию?

– Я не люблю болтать просто так, сеньор Арайя. Я болтаю только при дворе и то не всегда. А так я предпочитаю действие. Может, пожелаете встретиться со мной?

– Снова хочешь шпагой помахать, Мира? Но нет. Я прикончу тебя по иному. Мои лакеи тебе о спину палки обломают.

– Посмотрим. Жди меня в своем курятнике, Франческо….

***

Арайя отошел от придворного шута и последовал за придворными. Эту сцену издали заметил Бирен и подозвал к себе Пьетро.

– Что у вас произошло? Капельмейстер был в бешенстве? Снова его волнуют твои ночные похождения?

– Не желает делить со мной Дорио. Но я еще принесу ему парочку сюрпризов, Эрнест.

– Не стоит тебе с ним шутить, Петер. Он человек опасный. Императрица без ума от его искусства. Она гордится тем, что пригласила его в Россию. Так что он в фаворе. Не забывай про это.

– Не забуду, но и наказать его за спесь желаю.

– Кстати, у меня к тебе дело, Петер. Ты бывал при дворе великого герцога Тосканского?

– При дворе Гастона Медичи? Бывал. И двор его немного знаю, хоть мне там и не повезло. А что тебе нужно в Тоскане?

– Императрица Анна желает купить знаменитый тосканский алмаз, который находится в собственности Медичи.

– Тосканский алмаз? Но неужели герцог пожелает его продать? Гастон весьма дорожит этой драгоценностью, Эрнест.

– Но может быть, он продаст его за хорошую сумму? Возьмешься быть посредником? Этим ты окажешь мне услугу.

– Возьмусь….

***

Пьетро Мира действительно способствовал переговорам русского двора с герцогом Гастоном Медичи по поводу покупки знаменитого алмаза, но герцог Тосканский его так и не продал….

***

Год 1735, сентябрь, 5-го дня, Санкт-Петербург.

Дом Франческо Арайя.

Пьетро решил в туже ночь доказать спесивому капельмейстеру на что он способен. Он переоделся в платье лакея. Красная ливрея с позументом, белый парик. Такого где угодно можно встретить.

«Если желаешь быть незаметным, – думал Пьетро, – то оденься так, чтобы смотря на тебя они никого не видели».